Сэм держится поодаль, но между сигаретными затяжками сверлит меня взглядом — его внимание все больше озадачивает. Почему он так на меня пялится? За кого все эти люди меня принимают?
За взбалмошную особу, которая совсем не знает жизни?
Никогда прежде я не была настолько неуверенной в себе. Я лишилась всего, что делало меня
Я мечтала удрать из Нью-Йорка, скрыться от любопытных взглядов и слухов и даже не предполагала, что буду по нему скучать. В суматохе большого города, по крайней мере, можно затеряться. В людской толпе я становилась невидимкой, а здесь, среди этой суровой красоты, где нас только двое, я чувствую себя голой.
Теперь, когда дождь закончился, погода изменилась и наступило затишье. Облака точно подцвечены пигментом меди. Сколько было переживаний из-за предстоящего шторма, и вот, пожалуйста, — дождь прошел, непогода улеглась, кругом красота и спокойствие.
— Вы когда-нибудь видели такие облака? — спрашиваю я. — Здесь почти чудесно.
Сэм пожимает плечами:
— Вы видите пляжи, а я — контрабандистов в мангровых зарослях.
— Впервые в жизни встречаю такую прозаическую личность, как вы.
— Чего нельзя сказать о вас, — возражает он.
— Жизнь и без того тяжелая штука, — говорю я. — Легче идти по ней с улыбкой.
— Одними улыбками не обойтись, так ведь? Вы балансируете на грани, и вам это нравится.
В ответ я смеюсь — звучит просто восхитительно, но на самом деле быть женщиной, даже отчаянной, довольно скучно. Это я быстро уяснила себе после несчастья, постигшего нашу семью. Геройство — это, как правило, удел мужчин, которые способны рискнуть и поставить все на карту, а судьба женщины — ухаживать потом за ними и подбирать осколки.
— А разве погони за преступниками не связаны с риском? Я не единственная, кому нравится жить на грани.
Он наклоняет голову, точно в знак признания правоты моих слов.
— Я бы так не сказал. Хотя, чтобы исключить недоразумения, могу добавить, что я скорее склонен предотвращать проблемы, чем устраивать их.
— Ну и скукотища!
— Отнюдь, — он подходит ближе, точно собирается открыть мне тайну. — Все начинается с цели. С человека, чьи преступные действия бросают вызов законопослушному сообществу. Это может быть распутство, хулиганство или порочность в общепринятом смысле.
— Порочность — это совсем не скучно, — подтруниваю над ним я, хлопая ресницами и предчувствуя наступление того упоительного мгновения, когда все мои переживания улетучатся, оставив место лишь учащенному сердцебиению.