Он смотрит на меня оценивающим взглядом.
— Не могу понять, чем вызвана эта потребность во флирте — тем, что вы слишком умны для того мира, в котором оказались, и томитесь от скуки, или это у вас в натуре и вы не можете себя сдержать.
— Возможно, и то и другое. Будь у вас связаны руки, вы огорчились бы. Этим миром правят мужчины, и, честно говоря, результаты их действий меня не очень впечатляют.
Мгновение он молчит, а потом обращается ко мне непривычно мягким тоном:
— Что случилось с вашим отцом?
Я набираю в грудь воздуха и принимаюсь частить словами, точно желая отбросить их от себя как можно дальше.
— Он совершил самоубийство после краха тысяча девятьсот двадцать девятого года. У него была инвестиционная компания на Уолл-стрит. Он лишился не сразу всего, а постепенно. Несколько недель спустя все оказалось настолько плохо, что он сунул в рот пистолет и нажал на курок — это произошло в кабинете у нас дома. — В груди появляется знакомая тяжесть. — Обнаружила его я.
— Мне очень жаль.
— А еще через несколько месяцев самоубийство совершил мой брат Джордж.
Сэм чертыхается.
— У нас и прежде были долги, а после краха их стало больше, — добавляю я. — Никто из нас не знал. Отец делал вид, что все в порядке, а потом необходимость в притворстве отпала.
Я не в силах сдержать гнев в голосе. Возможно, кто-то в такие времена сохраняет веру в Бога, но за моими улыбками в основном прячется ярость.
— Говорят, Депрессия нам послана в наказание за нашу порочность, — продолжаю я.
— По опыту знаю, что люди говорят очень много глупостей, — у Сэма нестерпимо мягкий тон. — Страх и паника побуждают их искать виноватых.
— Верно.
— Наверное, вы очень скучаете по своим близким.
— Да, правда. И это странно — мы не были настолько близки. И папа, и брат были слишком заняты работой, а я была слишком юной. Но без них все переменилось. Мама нездорова. Говорят, это на нервной почве. Она уже давно болеет, с тех пор, как не стало отца и брата.
— Она на вашем попечении?
— Да. Отправляясь сюда, я оставила ее с экономкой. Она всегда жила в нашей семье и осталась, когда деньги закончились. В эти дни вариантов не так много. Некоторое время мы продавали что могли, чтобы сводить концы с концами. Сокращали расходы. И, точно приживалы, кочевали от одних родственников к другим. Но кому нынче нужны лишние рты, особенно с клеймом позора? Вариантов становилось все меньше — груз отцовских долгов тянул нас все ниже. И я сделала то, что было нужно.
— Обручились? — спрашивает Сэм.
ebooksa