Кто они такие

А он что? – говорю я.

В осадок выпал и сказал, я вам отдам все, что хотите, только не стреляйте, и Готти начинает смеяться. Я сказал ему отдать часы, и он снял их для меня и дал деру, а я вернулся на хату. Ну, ладно, что там в универе?

На следующий день я прихожу из универа дико поздно, и Готти уже спит, зарывшись в диван и обхватив себя рукой.

Я собираюсь забить косяк и замечаю, что Готти, должно быть, шмалил по-черному, поскольку осталось всего порядка шести зедов из тех девяти, что мы отжали у того толкача в Уиллесден-грине. Я бы по-любому не успел столько скурить, так как надо было писать хренову тучу эссе для универа. К тому же лавэ у меня на исходе, птушта я постоянно заказываю еду с доставкой и покупаю новые кеды. Мне скоро придется сбыть эту дурь, а поскольку Готти скурил львиную долю, лучше пусть не ждет, что мы поделим выручку поровну. Я забиваю косяк, стараясь не думать.

Я прихожу из универа, и Готти говорит мне, что на Малого только что наехали. Он сидит на диване, поглаживая голову, курит косяк и смотрит в мобилу. Оспины у него стали заметно хуже.

Что случилось? – говорю я, ставя рюкзак на пол, и сажусь на диван напротив Готти.

Малой пошел с Харлсден, толкнуть немного хавки, заходит в один дом, а клиента, который ему позвонил, там нет, но откуда ни возьмись налетает братва в клавах и с банданами на лицах, они его окружают, и один вынимает перо и хочет пырнуть его. Еще один хрен вырвал гвоздик у него из уха.

Это с канареечным брюликом, да? – говорю я.

Да, тот самый. Короче, Малой попытался, типа, прорваться сквозь них к двери, но их там было, похоже, дохуя, и один брателла пырнул его в живот.

Вах, глубоко?

Не знаю. Он сказал, что почуял, как вошло перо, а когда приложил руку к животу, один хрен отжал у него «Ролли», говорит Готти.

Не тот, который с рубинчиками? – говорю я.

Да, брат, тот самый, говорит Готти.

Люблю эти часы, говорю я.

Ага, часы были зачетные. Затем другой хрен вырывает у него гвоздик из второго уха и рвет нахуй мочку. А потом, птушта из живота кровища, братва застремалась, что он откинется, и свалила оттуда, но он не откинулся. Его увидела какая-то тетка и вызвала «Скорую», птушта он уже не мог стоять.

Но он ничо? – говорю я.

Ага, брат, тока злой, как черт, говорит Готти.

Жесть ваще, говорю я.

Но ваще он подставлялся, говорит Готти. Толкать что-то в Харлсдене, когда там дохуя таких толкачей, к тому же типы с Чарч-роуд давно в контрах с ЮК, он должен был это учитывать, особенно после того, как Брандзино повязали в парикмахерской. По-любому, он же ствол с собой не носит, ничего такого, так что какой у него выбор, так?

Я прихожу из универа, а Готти нет.