Какую? В чем дело?
Скажу, когда увижу, брат, не особо хочу обсуждать по мобиле, ты понимаешь.
Старик, мне нужны те три штуки, что на хате у твоей мамы, и дура тоже.
Знаю, знаю, знаю. Слушай, я потом тебе наберу, птушта я тут решаю одну тему с Малым. Это твой номер, да?
Нет, старик, мой номер ты знаешь, я тебе не первый день звоню.
Я знаю, Снупз, знаю. Слушай, я тебе перезвоню, сто процентов.
Смотри, не забудь, старик, говорю я, и он кладет трубку.
Я набираю ему позже, тем же вечером, но он выключен.
Я набираю Готти на следующий день, но он все так же выключен. Я решаю набрать Элис, девчонке, которая гуляла с ним когда-то и до сих пор, типа, любит его такой удаленной и скорбной любовью. Элис сама из хорошей, правильной семьи, хотя ей нравится уснащать речь словечками, которых она нахваталась от Готти, заигрывая с его миром. Богатые родители, живут в большом доме, в хорошей части Уиллесдена. Помню, ковер у них на хате был такой толстый и чистый, что мне почти хотелось лечь на него, и повсюду семейные фото в серебряных рамках. Я был там с Готти один раз, и мне стало ясно, что бы их ни связывало, это не исчезло бесследно. Когда мы вышли от нее, Готти повернулся ко мне и рассказал, как ей нравилось трахаться с ним с завязанными глазами. Она врубалась в Готти, птушта признавала уникальное сочетание его мозга и бешеного сердца, и тьма, живущая в нем, засасывала ее.
Короче, я набираю Элис. Она отвечает и, похоже, рада слышать меня. Я сразу к делу, рассказываю, как Готти испарился, как забрал мой ствол и все вещи с хаты Капо, а затем говорю, чуваки мне говорят, Готти курит труд, но мне не верится, то есть он же мне как брат.
Она молчит секунду, а потом говорит, это правда, Снупз. И рассказывает, как такое было с ним раньше. Еще до того, как он отмотал пятерку. Они еще были в отношениях, когда он начал курить труд. Она это поняла, когда он вломился на хату к ее родителям и прикарманил мамины драгоценности. Тогда-то она наконец и решила, что с нее хватит. Они встретились на узловой станции Уиллесден, чтобы она могла смотреть ему в глаза, пытаясь найти ответы.
Знаешь, он заплакал, когда сознался, говорит она. Сказал, что уже месяца три как подсел на крэк и не может без него, и не знает, что делать.
Я говорю, но, Элис, он ведь не выглядел так, будто курит химию. Он жил со мной на востоке и был, типа, огурцом, то есть у него побольше мускулов, чем у меня, он точно не выглядел, как торчок.
Это да, но разве ты не видел его оспины? Как его лицо покрывается жуткой сыпью? – говорит Элис. У него всегда это обострялось, когда он курил крэк.
Затем она говорит, знаешь, почему я влюбилась в Готти? Из-за его безбашенности. Ему было похую, кто что подумает. На нашем первом свидании мы шли по дороге в Уиллесдене. Он сказал, ему нужно отлить, и вдруг остановился, достал член и стал ссать посреди улицы, словно ему все было по барабану, – и я еще сильней запала на него.
Вот как это случается. Предательство. Без всякого драматизма, без всяких сложностей, так что даже и рассказать, типа, нечего. Конец дружбе. Это как сказал один поэт о конце мира – не с громом, а со всхлипом. Мне холодно внутри, и сводит живот, и я иду и покупаю бутылку «Курвуазье» и косяк. Я выпиваю один всю бутылку у Капо и выкуриваю два-три косяка, и отрубаюсь на диване.
Мы играем в «ГТА» в спальне Пучка, и подходит моя очередь. Мы играем по очереди в режиме «война банд» и болтаем о том, как Готти меня наебал, как забрал все мое добро, три косаря с хаты его мамы, волыну, за которую я отдал два с половиной косаря, и Пучок говорит, старик, я тебе говорил, этот чувак, типа, не как все.
Мэйзи говорит, ну да, даже с самого начала, помнишь, Пучок, тот раз, когда мы все здесь были, и Снупз был с конвертом и…
Пучок перебивает: и пахан начинает говорить, давай его ограбим, ничего себе. Он замолкает и затягивается косяком.
Мэйзи говорит, ты расскажи, у меня так хорошо не выйдет.
ebooksa