Твой личный враг

– Да.

– Она хочет посмотреть мои работы и вообще поговорить, – бормочу немного смущенно, так как все еще не решаюсь показать Дане свое творчество.

– Ты умница, Мирослава, – он подается вперед, чтобы взять мою руку, и целует ладонь. – Может быть, теперь ты и мне покажешь свои работы?

Его язык слегка касается кончика указательного пальца, и я чувствую, как кожу в этом месте начинает покалывать, а в животе разливается знакомое тепло, но сейчас я не могу сосредоточиться на этих ощущениях.

Что-то отвлекает меня от Даниила. Поднимаю глаза, сканирую зал ресторана в поисках источника беспокойства и натыкаюсь на высокую фигуру в сером костюме у самого входа.

Внутри все холодеет.

О господи.

Сердце в груди немеет, прежде чем начинает биться так сильно, что я слышу его раскатистое эхо в ушах.

В дверях ресторана стоит отец в окружении нескольких мужчин в деловых костюмах и смотрит прямо на меня.

На меня. И на Даню.

Я много раз проигрывала в голове сцены того, как я расскажу папе про свои отношения с сыном Владимира Благова. Но даже в самых страшных из них это не происходило так, как происходит сейчас.

Нас с отцом разделяют два десятка метров, но мне не составляет труда прочесть на его лице ярость, неверие и даже отвращение.

Его глаза, устремленные на меня, прожигают насквозь, прямая линия рта выдает внутреннее напряжение, а тело, подобранное, словно он приготовился к прыжку, навевает мысли о хищнике, который приготовился растерзать свою добычу.

Я дергаюсь, чтобы встать и побежать к нему, умоляя о прощении, но меня останавливает взволнованный голос Дани:

– Эй, ты в порядке?

– Папа, – хриплю я. – Папа здесь.

Даня поворачивает голову и смотрит туда же, куда и я. Считаные секунды отец переводит взгляд с меня на моего спутника и обратно, отмечая наши соединенные на столе руки. Я инстинктивно отодвигаюсь, прячу ладони под стол, но это не имеет никакого значения – папа бросает что-то своим спутникам, резко разворачивается и выходит из ресторана. Я же чувствую себя так, словно меня ударили.

С грохотом отодвигаю стул и бегу следом. Тороплюсь, но недостаточно, потому что, когда я выхожу на улицу, джип отца уже срывается с парковочного места.

Судорожно хватаю ртом воздух, чувствуя, как в глазах закипают слезы. Беру телефон и набираю знакомый номер. Гудки длятся вечность, и я начинаю думать, что он так и не возьмет трубку, когда вдруг слышу резкий голос:

– Жду тебя дома, – и отбой.