Твой личный враг

Дергаю с вешалки пуховик и натягиваю его на себя, но папа вновь цепко хватает меня за руку.

– Прикуешь меня цепями, чтобы я не ушла? – бросаю запальчиво.

С минуту отец смотрит на меня так, словно впервые видит. Я наблюдаю, как эмоции сменяют друг друга на его красивом лице. Как складка перерезает лоб, как опускаются вниз уголки губ, и судорожно дергается кадык на шее.

Он демонстративно отпускает мою руку и отходит на шаг назад.

– Своего Благов уже добился, – говорит он с невыносимой мукой в глазах. – Когда он бросит тебя и ты придешь обратно, не говори мне, что я тебя не предупреждал.

Когда за отцом закрывается дверь кабинета, я все еще стою у входа, сжимая похолодевшими пальцами ручку сумки. Горло сжимает спазмом так, что мне с трудом удается вздохнуть.

В этот миг из комнаты Андрюши, тихо прикрывая за собой дверь, выходит мама.

– Мира, – растерянно произносит она, глядя на мое печальное лицо. – Отца не слушай. Не смей. Для него Благовы как красная тряпка для быка. Не уходи. Дай ему успокоиться.

– Мам, не останусь я, к Дане поеду, – говорю я, старательно отводя глаза, на которых стремительно собирается влага. – Так будет лучше для всех. Для меня в первую очередь. Не волнуйся. Лучше папу успокой. Поговорим завтра, ладно? Извини меня.

Мама порывисто обнимает меня и шепчет:

– Тебе не за что извинятся. Я все понимаю, дочка.

– Правда?

– Конечно.

Через минуту я выхожу из дома.

Долго сдерживаемые слезы градом катятся по щекам. Пульс дико бьется где-то в горле. Когда за мной щелкает замок входной двери, вдруг чувствую, что оставляю позади не только родителей: там, за дверью, остается и мое беззаботное детство.

Глава 38

Всю дорогу к Дане я пытаюсь успокоиться. Хочу позвонить ему, но не могу – боюсь, что если услышу его ставший таким родным голос, то сорвусь и разрыдаюсь прямо в такси. И написать не решаюсь: знаю, что он перезвонит. И так по кругу.

В подъезде медленно поднимаюсь по лестнице, считая про себя каждую ступеньку, а возле двери долго держу во вспотевшей ладони ключ, не решаясь вставить его в замок. Почему? Мне стыдно. Стыдно, что мой отец не смог принять мой выбор. Стыдно, что мне больше некуда идти. Стыдно, что такой хороший человек, как Даня, вынужден мириться с презрительным отношением членов семьи его девушки. Головой понимаю, что он не осудит меня за решения моего отца, но точно знаю, что он расстроится, а мне так не хочется, чтобы он переживал. Тем более из-за меня.

Когда я наконец поворачиваю ключ в замке и распахиваю дверь, первое, что вижу, – Даню, сидящего в полумраке гостиной с ноутбуком. Он босой, в домашних трениках и футболке, а свет от экрана бросает причудливые тени на его мужественное лицо. В его ушах наушники, поэтому он не сразу замечает меня.

Делаю шаг, переступаю порог. Сумка с глухим стуком падает на пол. Видимо, это мимолетное движение заставляет Даню поднять взгляд.