Твой личный враг

– Мама не знала, – вмешиваюсь я. – Никто не знал.

– О чем я не знала? – напряженно спрашивает мама, очевидно, улавливая гнетущую атмосферу в комнате.

– О том, что наша дочь за нашими спинами играет в любовь с младшим Благовым! – яростно рычит отец.

От злобных интонаций в его голосе Андрюша начинает хныкать.

– Следи за своим тоном, – осаждает его мама. – Мира?

Взгляд мамы, который она переводит на меня, почти ласковый. В нем нет осуждения, только немой вопрос.

– Да, я два месяца встречаюсь с Даниилом Благовым, – отвечаю воинственно.

– Это тот мальчик, которого мы видели на приеме летом? – спрашивает она.

– Да, это тот самый «мальчик», – язвительно цедит отец. – Вскружил ей голову.

– Он любит меня, – говорю твердо. – Я люблю его. И у нас отношения.

– Через мой труп ты будешь встречаться с кем-то из этой семьи, – от зловещего тона, которым он произносит эти слова, мой желудок сводит судорогой.

– Мы, пап, не в Средние века живем, – говорю я, вспоминая слова Дани, которые он сказал мне на прощание. – Мне не нужно твое благословение. Я правда сожалею, что ты узнал обо всем таким образом. Я много раз хотела рассказать, но не смогла, так как знала, как ты к этому отнесешься. Но Даню я не брошу.

– Это мы еще посмотрим! – говорит он, и его губы сжимаются в тонкую линию.

– С тобой сейчас бессмысленно разговаривать, – говорю я смиренно. – Пойду в свою комнату.

Как только я поднимаюсь к себе, силы покидают меня. Опускаюсь на край кровати и долго смотрю в одну точку. В голове царит хаос, на душе пусто. С одной стороны, чувствую облегчение, что объяснение позади, с другой – не представляю, как разрешить ситуацию, не причинив боль близким мне людям.

Из транса меня выводит слабый звук телефона, доносящийся из рюкзака. Достаю трубку и, едва взглянув на экран, прикладываю к уху:

– Как все прошло? – спрашивает Даня. Кажется, что он совершенно спокоен, но я чувствую, что за нарочитой уверенностью кроется беспокойство.

– Плохо, как я и ожидала, – со вздохом отвечаю я.

– Давай я приеду, – предлагает он. – Поговорю с ним.

– Не самая лучшая идея, – возражаю я. – Сейчас точно нет. Пусть он остынет.