Заметив меня, он сдержанно улыбается и встает.
– Привет, – говорит он, неуклюже обнимая меня. Он подается вперед с явным намерением поцеловать, но я даже не успеваю подумать и действую на инстинктах – отворачиваю голову, так что его губы задевают только мою щеку.
Черт.
Я вспыхиваю и отвожу глаза.
После неловкой паузы Саша разжимает объятия, а я, внезапно ощущая себя последней дрянью, притягиваю его хмурое лицо к себе и легонько целую в губы.
– Как все прошло в Швеции? – спрашиваю я, когда мы усаживаемся за стол.
– Поживем – увидим. Пока никаких гарантий мне не давали, – он пожимает плечами.
– Уверена, тебя возьмут, – говорю я бодро, стараясь сгладить впечатление от скомканной встречи. – Ты же лучший бомбардир лиги.
– Мира, по всему миру таких бомбардиров сотни. Но не все заканчивают в НХЛ, – говорит Сашка непринужденно, но я хорошо его знаю и вижу по глазам, как отчаянно он желает пройти отбор.
К столику подходит официант и ставит перед нами чайник травяного чая и две чашки.
– Я заказал тебе салат с авокадо и креветками, как обычно. Но если ты хочешь еще чего-то… – Саша замолкает и как-то странно смотрит на меня.
– Спасибо. Салат с авокадо и креветками – то, что нужно.
Пока он разливает чай в чашки, я вновь думаю о том, насколько хорошо мы знаем друг друга. Повадки, вкусы, мечты – вот оно, все как на ладони. И поэтому еще больнее ощущать стену, которая неумолимо растет между нами. Я хотела бы ее сломать, но чувствую, что не могу. Это уже не зависит от меня.
– Мама ночью родила, – говорю я, стараясь заполнить возникшую паузу. – Представляешь, у меня теперь младший брат есть.
– Это здорово, – Саша искренне улыбается. – Не против, если я пошлю ей цветы?
– Почему я должна быть против? – я хмурюсь. – Маме будет приятно. Она в клинике в Лапине.
Он вновь пожимает плечами:
– Я, Мира, просто не понимаю, что за херня между нами происходит. Поэтому и спрашиваю.
Вновь повисает неловкое молчание. Тягучее, вязкое, плотное, как болото, в котором мы тонем.
– Помнишь, до поездки мы обсуждали идею съехаться?