– Ярослав… Я не знаю, как тебе это объяснить, но если верить тому, что я вижу… А это как с Радимом на берегу – я просто увидела это и не могла объяснить…
– Ты просто скажи, если не пойму, я спрошу, – серьезно заверил Альгидрас.
– Он был среди тех, кто ее убил.
Альгидрас прищурился:
– Ты не путаешь?
– Нет! Это он заманил ее в лес. Сказал: мол, давай наперегонки, пока стражник на стене не видит. И они убежали. А там их уже ждали. И ей косу… а потом… – я почувствовала, что начинаю дрожать. Почему-то я не могла спокойно думать об этой сцене, – …и ему велели передать Радиму косу. И он вчера испугался, понимаешь? Он упал с лестницы, когда меня увидел, помнишь?
– Я помню только, что ты испугалась. На Ярослава я внимания не обратил, – медленно проговорил Альгидрас. – Но тогда выходит, что это…
– Люди из дружины князя, – пробормотала я.
– Вернее княжича. Ярослав ему служит.
– Миролюбу? – в ужасе воскликнула я. – Но Миролюб бы никогда… Он же сам был в плену у кваров. Они его изувечили.
– Так она в плену и не была.
– Верно, – опомнилась я. – Просто тут все твердят, что это квары… Но это не может быть Миролюб. Зачем ему убивать сестру Радима? Ты в своем уме? Он же воин. Он благородный. Неужели не видишь?
Альгидрас коротко улыбнулся:
– Раз обнял, доброе слово сказал – и уж всем хорош.
– Ты меня тоже обнимал и говорил добрые слова, но хорош для меня от этого не стал, – мстительно произнесла я, хотя это и была наглая ложь. А потому что нечего было говорить, что ему неприятны мои прикосновения.
– А я и не должен быть для тебя хорош, – снова улыбнулся Альгидрас, но мне показалось, что мои слова его тоже задели: – Просто помни, что не всяк, кто целует, вправду желает тебе добра.
– Да ты у нас просто специалист по отношениям между мужчиной и женщиной! – насмешливо заключила я.
Альгидрас открыл было рот, чтобы ответить, но ему помешала вернувшаяся Злата.
Ели мы в гробовом молчании. То есть Злата сперва пыталась заговорить про состязание, про то, какой Олег умничка да как она им гордится, но Альгидрас реагировал вяло, я и вовсе молчала, из чего Злата сделала вывод, что мы успели переругаться, и замолчала сама.
После завтрака Злата едва заметно кивнула Альгидрасу и, подхватив часть посуды, вышла из комнаты. Хванец молча встал и последовал за ней, забрав остатки посуды. Ни один из них не озаботился тем, что я еще не закончила есть, беззастенчиво оставив меня наедине с миской и кружкой Всемилы.