– Я не знаю, – огорошил меня Альгидрас. – Я на деле мало о них знаю. Только легенду.
– Но ты тоже из ниоткуда для этой земли. Ты вон тоже влияешь на все здесь.
Он на миг сморщил переносицу, а потом запустил пальцы в волосы и покачал головой.
– Так может быть, но точно я не знаю. А ты всех видишь, кроме меня? – в свою очередь, спросил он.
– Да! Только мне нужно время и успокоиться. А в последние ночи в меня отвары всякие вливают, и я даже не могу ни о чем подумать, – затараторила я. – Я что-то знаю про князя, что-то – про родителей Радима. Только ничего не могу вспомнить про Всемилу с тобой. И про Всемилу с Миролюбом… Мне кажется, я вообще о ней ничего не знаю, кроме… Боже! Кроме того, как ее убили, – внезапно осенило меня.
Альгидрас сел на лавке ровнее, и мы уставились друг на друга. В этот миг мне стало жутко. Я вправду ничего не знала о Всемиле, кроме общих фактов. Почему же раньше я об этом не задумывалась? Уж о ком, о ком, а о Всемиле я думала на порядок больше, чем о других.
– Почему так? – сглотнула я, борясь с желанием обхватить себя руками.
– Не знаю, – Альгидрас посмотрел на стол, в задумчивости закусил губу, потом медленно поднял на меня взгляд и оставил губу в покое, сморщил переносицу, потер висок и только потом произнес:
– Получается, мы оба не видим ее.
– И друг друга, – добавила я. – Может, она тоже была здесь… случайно, как мы?
Почему-то я не смогла произнести вслух слово «прядущей».
– А если предположить, что ты – прядущий, чью судьбу меняешь ты? – спросила я, хотя и так подозревала ответ.
– Радима, – нехотя ответил он.
– Не многовато ли на одного Радима? Ты про такое слышал? – снова затараторила я.
– Нет, не слышал, – отчеканил Альгидрас и прижал кулак к губам, задумавшись.
– А как ты понял, что ты, ну… Радима? – спросила я.
– Я чувствую, что должен делать, когда ему опасность грозит. Я не могу объяснить.
– А это только с Радимом так?
Он медленно кивнул, размышляя о чем-то своем, а я вспомнила себя на берегу, когда не успела даже подумать перед тем, как выкрикнуть «это не Будимир». Альгидрас чувствует, что должен делать… Нас обоих точно что-то тянет… Мне снова подумалось о чьей-то чужой воле, но я отчего-то побоялась сказать об этом. Вместо этого спросила:
– Тебя беспокоит то, что нас двое?