– Мы не…
– Знаю, что «не», – нахмурившись, мотнул головой Радим. – Миролюбу верю.
– А мне нет? – вырвалось у меня.
– Да куда вам, девкам, верить? Вам сегодня один любится, завтра – другой, – неловко ответил Радим.
– Зачем ты так? – не удержалась я. – Злата, кроме тебя, никого не видит!
– Знаю, – дернул плечом Радим. – Не про Златку я.
Конечно, не про Златку, а про меня. Это же я вчера целовалась с Миролюбом, а сегодня с утра зачем-то провоцировала Альгидраса. То есть понятно зачем – разозлилась, но это же все…
– Радим, я не буду тебя тревожить больше! – искренне пообещала я, твердо намереваясь исправить все, что невзначай разрушила Всемила. Я ведь другая. И Радим привыкнет к тому, что ему не нужно жить в постоянном напряжении.
– Всемилка-Всемилка, – пробормотал Радим, притянув меня к себе и крепко обняв.
Я почувствовала его большую ладонь на своих волосах и вновь подумала, что Радим меня необъяснимо успокаивает. Почему? Потому что я прядущая и меняю его судьбу? То есть он – мой? Поэтому мне так спокойно, когда он рядом и мы оба в безопасности? Интересно, а Альгидрасу так же спокойно рядом с Радимиром?
– Не ходи из дому одна, слышишь?
В ответ я кивнула, хотя понимала, что наверняка нарушу это обещание.
Весь этот день я провела в доме Радима. Злата вышивала, я гладила кошку, гуляла во дворе и гадала, что же случилось ночью. Альгидрас ушел сразу после моего разговора с Радимом. Сам Радим тоже вскоре ушел; и младшая из девочек по секрету прошептала старшей, что воевода с князем уехали в их, девочек, родную деревню. Шептала она об этом на весь двор, так что мы со Златой тоже оказались в курсе. Впрочем, Злата, похоже, и так знала о передвижениях мужа, а Всемилу то ли берегли, то ли она никогда не интересовалась делами Свири. Мне стало любопытно, уехал ли с ними Миролюб. Я даже подумала спросить об этом Злату, но решила, что только вызову лишние подозрения. А мне это ни к чему. Вскоре мы со Златой принялись пересаживать какие-то кусты. Вскапывая землю, я думала о том, что, будь Злата Всемиле подругой, я бы узнала побольше и о Миролюбе, и о князе. Узнала бы, что меня ждет в случае замужества и знает ли Миролюб о проблемах Всемилы. Последнее меня интересовало особенно.
Небо стало сереть, и я поняла, что хорошо бы добраться до дома засветло, а то кто их знает, эти фонари. Я уже набралась храбрости сообщить Злате, что иду домой, потом вспомнила про обещание Радиму, представила, что мне вправду придется идти одной, и уже собиралась попросить Злату меня проводить, как дверь скрипнула. Старшая из девочек, до этого спрашивавшая у Златы, достаточно ли щепок принесла ее сестренка, прыснула и, подхватив корзину, бросилась из комнаты. Альгидрас улыбнулся уголком губ и посторонился, пропуская хохотушку.
– Вот чую, невеста тебе растет, – усмехнулась Злата.
На этот раз прыснула я. Видимо, от нервов. Альгидрас же снова улыбнулся и ничего не ответил. Ну они же не всерьез, правда? Она же совсем ребенок!
Я посмотрела на хванца. Выглядел он чуть лучше, чем утром. Видимо, успел немного отдохнуть. Хотя до нормального цвета лица ему было еще очень далеко.
Злата бросилась нас снова кормить. Есть мне совсем не хотелось, но было приятно сидеть с ними за одним столом и слушать ничего не значащую болтовню. Уютно. Спокойно. Совсем по-семейному.
Я почти не удивилась, когда Альгидрас сообщил Злате, что отведет меня домой. Та посмотрела на него украдкой, улыбнулась мне и сердечно с нами распрощалась.
На улице на нас снова обращали внимание. Видимо, все-таки побратим воеводы не часто ходил рука об руку с его сестрой. Однако никто нас не останавливал и не окликал. Здоровались, и всё. Это было странно: я-то ожидала, что вся Свирь будет поздравлять хванца с удачным выстрелом. Но действительность заставила меня вспомнить слова свирского воина, сказанные вчера: «Свирь – дом воеводы нашего. Олегу домом она никогда не станет».