Наконец мы свернули на безлюдную улочку, и Альгидрас тронул меня за рукав, привлекая внимание. Я обернулась. Он не смотрел в мою сторону, просто сказал на грани слышимости:
– За ворота одна ни ногой. Есть псы в городе, нет – без разницы.
– Вчера за воротами кто-то был? – спросила я.
Альгидрас помедлил с ответом.
– Хватит молчать! – не выдержала я. – Чем больше ты молчишь, тем больше у нас проблем. Я должна знать, что ты сказал Радиму. Зачем-то же ты сообщил, что отводил меня домой.
– Я сказал дружинникам, что на улице нет света. Мы вместе отправились к воеводе. Там дом его матери, и еще он хочет знать обо всем, что со мной тут бывает. Мне пришлось идти к нему и говорить, что у дома Добронеги не горят фонари. Фитили кто-то срезал. Я пробыл до утра у Радима, пока искали кто. Не нашли. Те фонари десяток людей зажигают да гасят. Собаки столько следов и взяли. Не казнить же их всех? Об этом никто не знает. Мы с тобой, Радим да два дружинника. Остальные, кто и видел, что света нет, худого не подумали.
– Зачем срезали фитили? – дрожащим голосом прошептала я.
Альгидрас вздохнул и четко произнес:
– Кого-то из нас хотели убить.
И зашагал дальше, я же встала как вкопанная. Он некоторое время шел, а потом, заметив, что меня рядом нет, медленно обернулся:
– Что?
– Ты сейчас пошутил? – не веря в этот абсурд, воскликнула я.
– Нет, – в его голосе слышалось даже подобие сочувствия. – Ты на самом деле уславливалась с кем-то встретиться?
Я зябко поежилась. За воротами был кто-то, готовый убить меня или Альгидраса? То есть меня кто-то всерьез собирался убить? Я даже не сразу вникла в суть вопроса, а когда вникла, просто автоматически помотала головой. Да с кем мне тут встречаться? Издевается он, что ли?
– Но кто-то знал, что ты выйдешь.
– Как кто-то мог знать, если даже я сама не знала?!
Альгидрас не ответил.
– Подожди! – озарило меня. – А… откуда ты знаешь, что хотели убить? Тебя ранили? – в ужасе воскликнула я.
– Нет, – мотнул головой Альгидрас и демонстративно двинулся дальше.
Я нагнала его в несколько шагов и пошла рядом.