– Думаю, он меня увидел, когда ты к Олегу бежала. Потому и не сделал ничего. А обратно ты с хванцем шла. Хванец только с виду не воин, а с ножом управляется не хуже прочих.
Я усмехнулась, ничуть не поверив, что Альгидрас владеет ножом. Впрочем, спорить не стала.
– В Свири про это узнают? Олега накажут?
– А ты хочешь?
Я помотала головой, не отодвигаясь от горячей руки, которая медленно перебирала мои волосы.
– Значит, не узнают, – просто ответил Миролюб.
Я закрыла глаза, не в силах скрыть облегчение, и вдруг подумала, что не заслуживаю хорошего отношения с его стороны. Он воин. Он суженый. А Всемила закрутила любовь с одним из его людей почти в открытую. И все же он не убил Ярослава, не наказал ни Всемилу тогда, ни меня сейчас.
– Миролюб, – я посмотрела на княжича и накрыла его руку своей, прижимая ее к щеке. – Я еще должна сказать.
Он напрягся, не сводя с меня взгляда.
– Говори!
– Я… не думаю, что это были квары.
– Что? – Миролюб прищурился.
– Эти люди были… свои. Не чужеземцы, – я глубоко вздохнула и храбро закончила: – Ты должен это знать.
– Радим знает? – медленно проговорил Миролюб, и я не могла понять, верит он мне или нет.
– Радим не говорит со мной об этом. Бережет.
– А Олег?
– Олег знает. Но он тоже со мной не очень-то говорит.
Миролюб задумчиво посмотрел на связку зверобоя, висевшую перед его лицом.
– Не квары… Это все меняет. Слушай, я не в силах изменить того, что было. Но сейчас не противься. Дай нам защитить тебя. Мне, Радиму, Олегу. Не мешай. Слушай, что наказывают.
– Хорошо. Я буду.