Я отступаю, и он отпускает меня.
— Значит, это все из-за этого?
Мускул на его челюсти напрягается.
— Ты выполнила свою часть работы. Не нужно больше тратить на меня время.
— О, неужели? — я медленно стягиваю платье через голову, отмечая, как его взгляд скользит по моему телу, и он заметно сглатывает. Эти мышцы на его шее и плечах — не единственное, что выпирает прямо сейчас.
Я сбрасываю платье на землю и обхватываю грудь под бюстгальтером.
— Почему бы тебе не доказать это мне? Сойди с этого насеста и подойди сюда. Докажи, что ты излечился.
— Нет.
Я ухмыляюсь.
— Нет? Ты не можешь, не так ли?
— Нет, — грохот его рычания вибрирует в моем теле, посылая дрожь по спине.
— Ну, тогда, я думаю, ты не можешь запретить мне делать здесь все, что я захочу. Не так ли?
Я смеюсь про себя и пощипываю соски через ткань лифчика, пока они не превращаются в твердые пики. Протягивая руку за спину, я расстегиваю его и бросаю в кучу одежды на земле.
Уильям прерывисто дышит. Понимает ли он, что повернул голову, чтобы получше меня рассмотреть? Я не уверена.
Я на этом не останавливаюсь. Я издаю тихий стонущий звук, продолжая играть с грудью. Приподнимая и сжимая их, я тереблю соски большим и указательным пальцами, пока ощущение не пронзает меня. Тихие звуки, которые я издаю, скользя руками по животу в нижнее белье, не просто для галочки. Я в восторге от почти дикого взгляда его кремнисто-серых глаз и от того, как выглядит его челюсть, словно он так сильно стискивает зубы, что они вот-вот сломаются.
Как только кончики моих пальцев касаются моего холмика и проникают в киску, я чувствую там гладкость и знаю, что делаю больше, чем просто дразню его. Однако, в отличие от Уильяма, я не собираюсь сдерживаться. Я не собираюсь отказывать себе. Поэтому я провожу двумя пальцами прямо по клитору и задыхаюсь от нарастающего удовольствия.
Ноздри Уильяма раздуваются, а за плечами расправляются крылья, рассекая воздух.
— Клянусь Богом, женщина, ты понятия не имеешь, что творишь, не так ли?
Я смеюсь.
— О, поверь мне, я делала это несколько раз раньше.