Доверься мне

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я должен был тебе сказать. Но, черт возьми, если бы я мог найти приемлемый способ сказать: «О, эй, я знаю, что ты думаешь обо мне плохо, но позволь добавить еще кое-что к этому списку».

— Я не думаю плохо о тебе, Джон. — Он должен это знать.

Джон сжимает кулаки, а затем сгибает пальцы, словно пытаясь стряхнуть что-то с себя.

— Я испорчен, Стелла.

— Ты не испорчен, — выдавливаю из себя. — Курс хороших антибиотиков вылечит тебя и жизнь продолжится.

Он фыркает, его брови взлетают вверх в выражении смущенного раздражения.

— Я прошел курс лечения. Теперь я чист. Уже две недели.

— Тогда что ты имеешь в виду…

— На мне теперь всегда будет висеть ярлык, — прерывает он. — Джакс Блэквуд — порченный. Жалкая шутка. Облажавшийся…

— Прекрати, — выдыхаю я. — Прекрати это дерьмо немедленно.

— Какое дерьмо? — хмурится он.

— Ты считаешь себя испорченным и жалким из-за того, что заразился ЗППП? Знаешь, сколько людей заражается болезнями? Сколько людей гибнет из-за одного человека? И их ты собираешься называть так?

На его лице проступает упрямое выражение, и Джон отворачивается.

Я продолжаю давить.

— Я сомневаюсь, что люди ищут болезни. И даже если будут действовать безответственно, разве это имеет значение? Не вешай этот позор на них, на себя. Не будь одним из тех, которые ведут себя так, будто их дерьмо не воняет, которые думают, что, опозорив других облажавшихся или столкнувшихся с несчастьем, это защитит их от беды. Это в лучшем случае ложное утешение, а в мире и так слишком много осуждающих.

Джон проводит рукой по лицу и вздыхает.

— Можем пропустить лекцию? Я просто рассказываю, что мир уже думает обо мне.

— Мне наплевать, что мир думает о тебе, и тебе должно быть тоже.

Он сводит брови.

— Вот так просто, да?