И больше ни от кого.
По иронии, сразу после того, как я окончила школу, но еще не улетела в Европу, мама призналась, что кое-что утаила от меня: Джонас оставил мне небольшое наследство. Счет, которым я могу воспользоваться для учебы в колледже или для всего, чего пожелаю. Я воспринимаю эти деньги как подарок.
Благословение от Джонаса. Мне жаль, что мы его потеряли. Я знаю, что мама запаниковала и решила, что мы лишимся всего, в чем, наверное, была права. Мне тошно, что он умер из-за этого. Я любила его как родного отца, хотя не уверена, какие чувства к нему испытывала мама под конец их отношений.
Однако Йейтса мне совсем не жаль. Надеюсь, он горит в аду.
Замечаю бутик Van Cleef and Arpels неподалеку и подхожу, чтобы рассмотреть витрину. Я задерживаю взгляд на сверкающих бриллиантах. Специальная коллекция, посвященная Ромео и Джульетте, напоминает мне об углубленных уроках английского, которые мы посещали с Уитом в выпускном классе. Обреченные возлюбленные, которым запрещено видеться по воле враждующих семей.
Знакомо.
Украшения сверкают и сияют в свете ламп. Van Cleef – один из самых дорогих, самых вожделенных брендов. Джонас подарил маме их ожерелье Alhambra на день рождения, когда мне было четырнадцать. Было время, когда она носила его каждый день, демонстрируя всем встречным, что она достаточно богата, чтобы быть обладательницей такого украшения.
Отвернувшись от витрины, я направляюсь в Ritz. Вхожу в отель и изо всех сил стараюсь не показаться деревенщиной, которая не может оторвать взгляда от окружающей роскоши. Вестибюль великолепен, и я будто оказываюсь в другом времени. Воздух благоухает. Люди элегантны. Повсюду расставлены пышные цветочные композиции, над головой висят сверкающие люстры, окутывающие пространство рассеянным светом.
– Мое любимое время года!
Я оглядываюсь и вижу, как по изящно изогнутой лестнице ко мне спускается Монти с улыбкой на дружелюбном лице. Я мчусь к нему, и он заключает меня в крепкие объятия. Льну к нему и обнимаю, радуясь, что мы остались друзьями. Он каким-то образом нашел меня в Интернете связался через личные сообщения. С тех пор мы поддерживаем связь. Когда он недавно написал мне, что будет в Париже и хочет встретиться, я не могла не согласиться.
– Я так рад тебя видеть! – говорит он, отстраняясь, но продолжая держать меня за плечи. Беззастенчиво рассматривает меня в свойственной ему манере. – Выглядишь чудесно. Париж пошел тебе на пользу.
– Ты тоже замечательно выглядишь, – отвечаю я. Так приятно видеть знакомое лицо. – Зачем ты приехал?
– О, милая, давай поговорим об этом позже, когда присядем. А пока выпьем чаю и все обсудим.
Монти ведет меня в чудный ресторан как из парижской мечты. Огромные окна обрамляют красивые позолоченные рамы, потолок выкрашен в небесный цвет, а обитые панелями стены – в молочно-белый. Вся мебель кремового, бледно-розового и золотистого цветов, на столах белоснежные скатерти и стеклянные вазы, в которых стоят нежные композиции из свежих цветов.
Мы садимся на изящные стулья, и я молча любуюсь Монти, который выглядит здесь в своей стихии. На нем коричневый костюм в клетку без галстука и пастельно-желтая рубашка, отросшие волосы падают на лоб, а глаза блестят озорством, когда он смотрит на меня.
– Ты одета… безупречно. – Он с улыбкой рассматривает мой наряд.
На мне простое платье с цветочным принтом, которое я нашла в небольшом магазинчике прошлым летом. Волосы распущены, в ушах гвоздики с бриллиантами, которые мне подарил Джонас на шестнадцатый день рождения. Я взяла с собой одну из старых черных маминых сумок от Chanel, но только потому, что пришла в Ritz, и надеюсь, что выгляжу соответствующе.
Всегда отчаянно стараюсь вписаться. От этой привычки оказалось трудно избавиться.
– Я как раз подумала о тебе то же самое, – говорю я с улыбкой.
– Ты про это старье? – Монти опускает взгляд на свою грудь, а потом снова смотрит на меня. – Хотел быть похожим на денди.
ebooksa