Париса смотрела на него так, будто чувствовала, что сейчас они совершат какую-то глупость.
– В чем дело?
Что ему было терять?
– Мне типа казалось, что ты должна благоухать розами, – признался он, и она, как ни странно, от души рассмеялась. Вышло на удивление по-девчачьи и мило, даже немного мелодично.
– Чем же я пахну на самом деле?
– Э-э-э… – Нико принялся обнюхивать ее, и она отмахнулась. – Потом?
– Прекрати.
– И… типа жасмином?
– Это шампунь, – скривилась Париса. – Бренд семьи Нова, только тсс.
– Нет уж, всем разболтаю, – оживился Нико. – Прямо сейчас составлю текст памятной записки.
– Какой же ты ребенок, – вздохнула Париса.
– А вот и нет. – Он придвинулся немного поближе, соединив с ней коленки. – Если тебе интересно.
– О Николас. – То, что она хотя бы не рассмеялась, он воспринял уже как победу. – Мы это обсуждали.
– Знаю. Но ты наверняка не выбросила этот вопрос из головы, а я лишь снова внес его в список приоритетных. – Он опустил взгляд на ее пальцы: длинные, без колец, неподвижные.
– Ты правда замужем? – спросил он, припомнив, что говорил Каллум, когда исполнял с Парисой их танго душевной боли.
– Да, – пожав плечами, сказала Париса. – Только это не имеет никакого значения.
– Даже юридического?
– Ладно, в этом смысле – имеет. – Одной рукой она подперла голову, а другую убрала в сторону. Нико повторил за ней. – Но давай не будем об этом.
Пусть только захочет остаться, и он прекратит расспросы.
– Николас… – предостерегающе промурлыкала Париса.