Парадокс Атласа

– Ладно. – Далтон, не говоря больше ни слова, развернулся и пошел прочь. Заметив Рэйну, он только насупился.

Париса, однако, продолжала стоять на месте.

– Я знаю, что ты там. – Она мельком посмотрела на траву и снова подняла взгляд, а Рэйна неохотно вышла из-за дерева. – Я ведь слышу все то же, что и ты, – с нарочитой отстраненностью напомнила Париса. – И да, согласна: трава здесь просто стервозная.

Рэйна молча подошла к ней.

– Смотрю, в этот раз тебе меня не жалко, – не оборачиваясь, сказала Париса. – Полагаю, мне удалось наконец убедить тебя в том, что я недостойна сочувствия?

– Просто думаю, что ты имела на это право. Как бы ни поступила с Далтоном. – Слова давались Рэйне с трудом. Она уже много дней ни с кем не разговаривала, а в последний раз, когда потребовалась помощь Каллума, она просто отыскала его дрыхнущим где-то в гостиной и отволокла в архивы. Там он проснулся ровно настолько, чтобы Рэйна успела вытянуть из библиотеки изустную историю пастухов фулани, и снова вырубился.

– О, я и правда это заслужила. Что любопытно, ведь я редко получаю свое.

Париса как будто смеялась над собой, и это было почти отвратительно.

– Ты правда считаешь себя настолько желанной? – Рэйна взглянула на нее искоса. – Ждешь, что тебя станут любить просто так?

Париса пожала плечами.

– Далтон меня не любит.

– А может, ты просто хочешь так думать? Потому что сама никого любить не можешь?

Париса в ответ жеманно, тоскливо рассмеялась.

– Только не говори мне, что ты романтик, Рэйна, – вздохнула она. – А то испортишь мое высокое мнение о тебе.

– Ты не высокого мнения обо мне, – буркнула Рэйна.

– Какая я глупая, и правда забыла. – Париса наконец обернулась, и Рэйну словно обдало порывом сурового, ледяного ветра.

Каллум прав: красота Парисы – это проклятие. Она маскирует отсутствие чего-то более глубокого.

Париса мрачно усмехнулась.

– Смотрю, ты так и не придумала, чем станешь заниматься по прошествии года, – заметила она.

– Как и ты. – Это же очевидно, учитывая ее спор с Далтоном.