Рэйна не стала обращать внимания.
– Придя сюда, мы неизбежно начали смотреть на вещи иначе. Мы удалились сюда из внешнего мира, чтобы потом вернуться и изменить его.
В коридоре нечленораздельно вопил филодендрон. О чем именно, Рэйна не могла понять, потому что ее мысли были заняты кое-чем очень волнующим. Скоро, понимала она, грядут перемены. К ней взывало нечто врожденное и атавистическое. Не для того ли она пришла в этот дом, в эти архивы? Не для того ли явилась на свет? Сам мир жаждал чего-то, некоего оживления, перерождения.
С какой стати в эпоху антропоцена, со всеми этими насилием и разрушениями, которые пришли с появлением машин и монстров, родилось дитя с даром слышать природу? Настало время колесу совершить оборот, а душе вселенной – обрести равновесие. Может, Далтон и изучал бытие, происхождение жизни, но ведь движение вперед – не возвращение к началу.
И суть его не в том, чтобы сплетничать с растениями, разрушать или создавать жизнь. По крайней мере, не так, как прежде заставляли делать Рэйну: требуя от полей давать все больше урожая. Вся суть в воскрешении.
И, как водится, в силе – в той самой, которой обладала Рэйна. Вскоре предстояло определиться: использовать ее дальше или похоронить. Это ставило философский вопрос: остаться здесь, наедине с книгами и исследованиями, изолированной от жадного, ненасытного мира, или же вернуться в этот мир с новой целью, глядя на него иначе, по-новому понимая себя и то, кто она.
Вот что значит быть Богом, решила Рэйна: не жить вечно, а восстановить порядок вещей, предварить эпоху чего-то нового.
Каллум тем временем таращился на нее.
– Ты хочешь, чтобы я… повлиял на мир? Не только на растительный, надо думать? – протараторил он, как будто слова наперебой спешили сорваться с его губ.
– Нет, не растительный. – На это филодендрон популярными словами выразил свое разочарование. – Я думаю, что мир так или иначе состоит из людей и того, что они изменили. Тебе ли не знать, – подумав, добавила Рэйна.
Каллум прищурился, как недовольный родитель.
– Обычно люди не согласны с тем, как я смотрю на вещи.
– Ты еще жив, – напомнила Рэйна.
Он отсалютовал ей воображаемым бокалом.
– Не то чтобы покушений не было.
– Нет, я о том, что… – она резко, раздраженно выдохнула, – ты живой, хотя должен быть мертв. Мы все сговорились тебя убить.
– Ну ладно, – протянул Каллум. – Прошу, не надо щадить моих чувств. Говори как есть.
– То, что ты жив и не мстишь, означает, что ты либо представляешь себе, как провести остаток случайно отпущенного тебе времени…
– Снова здорово… Прям режешь без ножа.
– Либо ты чего-то ждешь. Цели. – Рэйна пристально посмотрела на него. – И я пришла ее тебе дать.
ebooksa