Или это она до сих пор считала его таковым?
– Я заслужила место здесь, – напомнила ему Либби и снова ударила. Нико со смехом парировал, будто просто спарринговался с Рэйной. В реальной жизни в это время Нико дрых либо же снова отлучился куда-то за компанию с Максом. Либби никогда не слушала его отмазок.
– Пятерых членов уже посвятили, Роудс.
Глаза у него были другие. Привычный блеск юношеской проказливости пугал, или же это архивы дразнили ее, добавив в образ Нико черты, которые она сама ему напридумывала.
– Пятеро, – повторил Нико, – уже прошли посвящение. А значит, ты, – добавил он, сладострастно подмигивая, – остаток, в самом скучном и бестолковом смысле этого слова.
Либби рывком высвободила руку.
– Ты сам в это не веришь. – О, так ведь это ее голова, не его. Это она подпитывает симуляцию, а не он. Разве не о том говорил Атлас? – Я в это не верю, – поправилась Либби. – Я заслужила право на посвящение. – Она зло закружилась, обращаясь к стенам дома, к апсиде у окна раскрашенной комнаты, золе в камине. – Мы ведь Каллума решили убить, а намерения что-то да значат. – Смертоносные стрелы, удача и антиудача. – Мы принесли жертву в тот самый момент, когда выбрали его.
Для магии это имеет значение. В голове раздался голос Атласа, затем Эзры. «Ты – его оружие».
Что-то зрело в голове, давило, нежно и одновременно мучительно, взрываясь, словно разбухшие внутренности. С болью в сердце и побледнев от гнева, Либби зарычала, обращаясь к безликим стенам:
– Только не говорите мне, что я не пролила кровь ради вас!
– Увы и ах, несовпадение философий, – перебил ее фантом Нико, и Либби снова обернулась к нему. – Ты для Архивов ничего такого не сделала.
Ощутив горький привкус во рту, Либби с трудом сглотнула.
– Еще как сделала…
Нико закатил глаза и велел ей молчать, вскинув палец.
– Роудс, архивам не нужно было твое возвращение. Зачем оно им, если у них есть я? Ты вернулась лишь затем, чтобы что-то доказать себе. И то не смогла.
Либби прямо чувствовала, как из нее тянут секреты, и это было больно. Физически больно, как если бы ее ударили в живот. Тогда она захотела ударить в лицо Нико, однако он рассеял заряд движением брови.
– Нет, ты серьезно? – рассмеялся он. – Поздравляю! Выходит, ты наконец готова спалить этот мир, лишь бы доказать, будто что-то да значишь…
– Я не спалю его, – процедила Либби сквозь зубы и снова вспомнила, что все это – лишь уловки разума.
– Даже сделай ты это, все равно бы не верила, и это печально, – сказал Нико, любуясь ногтями, вокруг которых вились с шипением струйки дыма – единственный след огненной атаки Либби.