— Да-да, слушаю вас.
— Катя рассказывала о том, что здесь якобы пропадают дети.
— И кладовку, небось, показывала? — засмеялся директор.
— Да, — мне стало неловко, — показывала.
— Я, разумеется, в курсе ее фантазий. Она не идет со мной на контакт, увы. К сожалению, я для нее стал воплощением всего негативного, что случилось в ее жизни — развод, переезд, выпадение из привычного круга жизни. Отчасти это даже хорошо. С психологической точки зрения, иметь в окружении такое персонифицированное зло — это удобное замещение. Весь остальной мир на его фоне выглядит более приемлемым. Но конечно, создает неудобства. Тем не менее, я контролирую ситуацию и знаю о ее страхах. Она очень убедительно их транслирует, верно?
— Это так, — признал я.
— Вы, разумеется, понимаете, что ребенок не может пропасть, чтобы этого не заметил никто, кроме тринадцатилетней девочки? Тем более, несколько детей? Я не в восторге от зарегулированности современного мира, но не могу не признать, что учет и контроль в нем поставлены почти идеально. Вы можете ознакомиться со всеми документами детдома на сайте муниципалитета в разделе «Педагогическая и социальная деятельность». Там есть списки воспитанников.
— Да, я понимаю… — сказал я растерянно. Те же аргументы я сам только что приводил девочке, но почему-то она все равно меня почти убедила.
— А кладовка, — продолжил директор, — просто склад старого хлама. Это очень старое заведение, тут было призорное отделение еще до революции, потом детский дом при совнаркоме — и так далее. Разумеется, дети вырастали и уходили во взрослую жизнь. Имущества у детдомовских немного, но что-то все равно накапливается. Давно пора разобрать да выкинуть все лишнее, но как-то руки не доходят. Я развеял ваши подозрения, Антон? Вы больше не считаете, что мы с Антониной едим тут детишек на ужин?
— Я ничего такого и не…
— Не волнуйтесь, Антон, я не обижен. Наоборот, я рад, что вы неравнодушны к этим детям. Еще раз повторю — мы всегда рады видеть здесь вас и вашу дочь. Кстати, я так понял, что она не получила зачет за этот школьный год? Какая-то неувязка в документах?
— Да, вылезла ошибка в базе, и мы уехали раньше, чем все разрешилось.
— А давайте мы зачтем ей его здесь? У нас учебно-воспитательное учреждение, дети учатся прямо тут. У вас же есть ее школьные документы? Выписка и все такое?
— Есть, но ошибка в базе…
— У нас с этим проще, Жижецк имеет льготный режим по цифровизации из-за неразвитости инфраструктуры. Городской бюджет… В общем, мне достаточно бумаг, а сверять их с базой данных я не обязан. Это всего лишь «рекомендуется».
— Буду очень признателен, это здорово упростит нам жизнь.
— Вот и договорились! — улыбнулся директор. — И, если надумаете к нам воспитателем, мы закроем глаза на отсутствие профильного образования. Я куда больше ценю отношение к детям, поверьте! Еще коньячку?
— Нет, спасибо, я и так отнял много вашего времени. Пойду я, пора нам.
— Непременно заходите еще! Должен же кто-то есть эти оладушки?
И чего Настя «жутковатого» в нем нашла? Нормальный мужик.