Мертвая женщина играет на скрипке

22
18
20
22
24
26
28
30

— Просто Тоня, что вы! А то я чувствую себя старухой… Хотите оладушек? Правда, холодные, со вчера остались.

— Не могу отказаться, — признался я. — Оладушки — моя слабость!

— Так заходите почаще, я специально для вас жарить буду. Мне нетрудно, правда!

— Ну что вы Ан… Тоня!

— Ничего-ничего, я люблю кормить людей. На здоровье!

Она поставила передо мной тарелку с оладьями и блюдце с медом.

— Компот?

— Это было бы слишком прекрасно!

— Сейчас налью.

— Тоня, — сказал я, уминая оладьи, — мне неловко поднимать эту тему, и я, разумеется, лезу не в свое дело, но так вышло, что я говорил сегодня с вашей дочерью.

— Ах, Катенька и ее мрачные фантазии?

— Я последний, кто будет учить кого-то, как надо воспитывать детей, но мне показалось, что у девочки проблемы. Не могу пройти мимо, уж извините.

— Конечно, Антон, разумеется, я вас понимаю. Вы знаете, Катя с детства очень впечатлительный ребенок. Наш развод с ее отцом… Очень ее травмировал. Увы, он был неизбежен в тех обстоятельствах, но в ее возрасте… В общем, она так и не приняла отчима. И теперь проецирует на него всякие ужасы. На него — и на этот дом. Отторгает действительность, которая ей не нравится.

— Вы показывали ее врачам?

— Конечно! Само собой!

— И что они говорят?

— Пройдет с возрастом.

— Так и говорят? — не встречал психолога, который вот так просто выпустил бы из цепких лапок пациентку. — А какой диагноз? Какая терапия?

— Какой диагноз, что вы, — мягко засмеялась Антонина, — какая терапия! Просто детские фантазии!

— А вы какому врачу показывали? Психологу? Школьному, муниципальному, частному? Или психиатру?