— Это верно. Да, что-то я раскис.
— Ничего, бывает. — Василий одобряюще хлопнул напарника по плечу. — Но нам все-таки надо подумать, как мы будем ловить радиста.
— Надо прикинуть, — согласился Николай. — Давай сейчас закончим с Паном, а там и про радиста подумаем.
— Вот это другой разговор.
Офицеры не сомневались, что Шишкин допросит Пана по всей строгости. Ведь кроме политических преступлений за ним числились и уголовные. Да, старший опергруппы вполне заслуженно считался мастером своего дела. Разыскного. Поэтому его в первую очередь интересовали дела Новикова с бандами Потапа, Сани и прочих. Грабежи, скупка краденого, плюс на днях попытка убийства главаря.
— Слушай, Вася, — внезапно вспомнил Коновалов. — А ведь у Пана был подельник. На встречу с Саней он ведь пришел не один.
— Да, — кивнул Рябцев. — Но, думаю, Шишкин это из него вытрясет. А уж остальное — дело контрразведки. Подельника взять будет проще, а вот радиста найти…
— Ладно, ты прав. Не будем забегать вперед. Сядем да спокойненько все обдумаем и прикинем. Можно, кстати, пока и чай заварить. Не зря же я сегодня на рынок ходил.
— А вот это совсем другое дело, — улыбнулся Василий.
— Тогда пойдем.
Они затушили окурки и пошли к себе.
Глава 12
Рябцев был прав насчет подельника Пана. Вычислить его оказалось делом несложным. Оперативники снова озадачили агентуру, особенно тех, кто часто бывал там же, где и Новиков-Миллер. Результат не заставил себя ждать: подельником оказался бывший дезертир по имени Митяй, человек жестокий и неприятный. Правда, в компании с Паном его видели редко, но то, что они довольно тесно общались, все подтвердили железно. С уголовниками Митяй не водился. Кто он такой и откуда взялся — никто не знал. Поговаривали только, что он появился в окрестностях Липеня вскоре после освобождения города от немцев.
— Странно, что он ни к одной банде не примкнул, — задумчиво заметил Василий. — Или собственную не сколотил.
— Может, одиночка? — предположил Коновалов. — По жизни такой. Одно дело — банда, где пять-десять человек, а другое дело — периодически работать на пару с кем-то.
— Может быть, — согласился капитан. — Или Пан предложил ему какие-нибудь выгодные условия.
Милиция вышла на Митяя через его любовницу Нюшку — девицу, не обремененную семьей, моральными принципами и разборчивостью, любительницу выпить и погулять, особенно за чужой счет. Уговорил ее, как ни странно, не Шишкин, а Борис, хорошо знавший дамочку. Как он уломал ее, никто не знал, а сам оперативник на эту тему не распространялся. Но тем не менее, когда милиционеры пришли к Нюшке, дезертир спал мертвецки пьяный. Не проснулся он, даже когда его выводили, а точнее, вытаскивали из квартиры. Девица, кутаясь в халат, лишь ухмылялась, но, как показалось Николаю, она была рада избавиться от столь неромантичного любовника.
Очухался Митяй уже в камере управления. Когда его притащили на беседу, он злобно смотрел на оперативников и молчал.
— Какой-то ты неразговорчивый, Митенька, — ласково заметил Шишкин.
— О чем мне с вами говорить? — буркнул бандит.