— В каком смысле?
— Он у вас успел что-то вытащить из кармана?
— Нет, — сразу ответил Новиков.
— Уверены?
— Конечно. У меня там и не было ничего, кроме спичек. Я бы и сам его схватил, если бы та женщина не закричала.
— Э, не скажите, — покачал головой старший. — Карманники работают очень тонко. Они могут с вас и часы снять так, что вы не заметите.
— Этот юнец как-то не очень тонко сработал, — скривился Пан. — У вас еще много вопросов? А то мне работать надо.
— Работать надо, а среди рабочего дня на рынок ходите, — тут же сказал уставший от молчания Коновалов.
— Послушайте, гражданин начальник. — Новиков с раздражением посмотрел на капитана. — Ваши подчиненные меня в чем-то подозревают? Смотрят, косятся, как Ленин на буржуев, да еще задают вопросы столь издевательским тоном.
Но Шишкин, казалось, совершенно не замечал ни раздраженности Пана, ни его язвительных реплик. Старший опергруппы был само добродушие и приветливость.
— Не сердитесь, Степан Иванович. Ребята только с фронта, мобилизованные по ранению. Сами понимаете. На войне-то все по-другому, им трудно в мирную колею войти. Надо проявить снисходительность.
— Вот вы ее и проявляйте, — теперь уже издевательски посоветовал Пан.
Майор заметил, что напряженность у Пана начала исчезать. Он держался совершенно естественно на первый взгляд, но чувствовалось, что он играет. А капитан прекрасно знал, кто сидит перед его столом. И просто так Пан ни за что бы не раскололся, даже если бы на него с порога вывалили все обвинения в лицо и ткнули в нос фотографию, где он в немецкой форме. Тогда бы Пан или отказался вообще говорить, или ушел бы в «несознанку». Нужен был момент истины, который позволил бы выбить у Пана почву из-под ног.
— Товарищ капитан, — нарочито громко сказал Николай и встал. — Я пойду, оформлю дело.
— Дело? — удивился Шишкин.
Дверь тихонько приоткрылась, и из коридора показалась голова Бориса.
— Герман Александрович, — позвал он.
Пан невольно обернулся, но тут же повернулся назад. И наткнулся на доброжелательную улыбку старшего опергруппы.
— Черт, — негромко выругался Новиков.
— На мелочах-то все и сыпятся, верно? — Капитан склонил голову набок.