Худшие опасения Николая не оправдались. Пан попыток улизнуть по дороге не делал, хоть майор и заметил, как он нервно озирается по сторонам. Постовой милиционер довел всю компанию до управления, после чего они скрылись за дверями. Борис и майор остановились перед входом, чтобы покурить.
— Боря, ты не мог бы сделать одну очень важную вещь? — обратился к нему Коновалов.
— Смотря какую, — пожал плечами оперативник.
— Ничего сложного. Сейчас Шишкин наверняка будет допрашивать Пана. Мы с Васей тоже там будем. Можешь постоять под дверью, послушать, а когда я скажу, что пойду оформлю дело, заглянешь и позовешь Пана по имени.
На вечно суровом лице Бориса промелькнуло нечто похожее на улыбку.
— Прямо шпионские страсти, — заметил он. — Ладно, мне не сложно. Напомни-ка, как его зовут? Герман Андреевич?
— Александрович.
— Не боись, Коля. Сделаю.
— Спасибо, Боря, — улыбнулся майор.
Рябцев сидел на месте, когда Коновалов вошел в кабинет.
— Заловили, — не спросил, а констатировал он.
— Заловили, Вася. — Николай опустился на стул и положил на стол пачку чая. — Вот, купил по случаю. Потом заварим.
— Как только с Паном закончим… Его только что привели.
— Сходим? — Майор кивнул в сторону шишкинского кабинета.
— А давай.
В коридоре они столкнулись с Алексеем, который вел под локоть Жмыха. Офицеры остановились.
— Молодец, Женя, — улыбнулся Коновалов. — Чисто сработал. Ровно так, как надо.
— А, — самодовольно усмехнулся карманник и махнул рукой. — Дурное дело — нехитрое.
— Женя, мой тебе совет: бросай к черту карманы щипать и иди в театральный. А то ты такую сцену на рынке устроил, что любо-дорого смотреть.
— Да кому я там нужен? — Жмых улыбнулся. — Мне и тут неплохо.