47
Она жила в доходном доме напротив особняка Тургенева на Остоженке. Дома у нее было много обломков греческих и римских статуй.
48
Голицыных в России всегда было много, этому плодовитому клану принадлежало много земли. Их очень усиленно истребляли большевики, но они все равно плодились в самых страшных условиях.
49
Киселева говорила, что дочь Голицыных выдали за сына советского академика и что вообще советские академики любят жениться на дочерях титулованных бывших.
50
Киселева была очень литературно по-русски начитана, и с ней было интересно говорить. Она все время словами создавала живые образы. И ее мать обладала этими же качествами.
51
Когда-то, в молодости, он служил в гвардии, на германском фронте, был травлен ипритом и стал инвалидом.
52
Киселева говорила, что он — Рюрикович по всем линиям и был когда-то одним из первых красавцев Петербурга. Она видела его фотографию в кирасирской каске и латах, по-видимому, он был синий гатчинский кирасир.
53
Оно и понятно — ненормальное государство разрушало нервную систему людей.
54
Я погодок с бардом из милицейской семьи Высоцким, и мы оба одинаково росли среди ужасных московских хулиганов военной и послевоенной поры. Я один раз даже сидел с ним за одним столиком в ресторане, не зная, кто он, но я был с дамой, а он — с бутылкой.
55
Один мой приятель выбил актеру, игравшему в детском театре В. И. Ленина, глаз из рогатки — Ленин залез на броневик и упал, весь в крови. Зал, полный детей, маленьких каторжников, на это до колик ржал. Спектакль остановили. Другой дружок с шестого этажа расстрелял райкомовскую колонну демонстрации со знаменами свинцовым типографским шрифтом и всех переранил. И это самое невинное, делали вещи и пострашнее, и все почему-то во вред режиму и официозу.
56
Помню, я говорил им, что будет такое время, когда усатых и бородатых идолов выбросят, а о красные знамена будут вытирать ноги. И я дожил до таких времен и видел, как в Татарии дети вытирали ноги о бархатное красное знамя закрытого клуба, и никто из взрослых не остановил их.