Гамбоа отпер камеру медленно, но вошел стремительно, как укротитель в клетку к дикими зверям. Он увидел две пары ног, барахтающихся в конусе света от окна, услышал, как оба тяжело дышат; глаза никак не привыкали к сумраку, Гамбоа едва различал силуэты и черты. Он шагнул вперед и прогремел:
– Внимание!
Кадеты неспешно поднялись.
– Когда входит старший по званию, – сказал Гамбоа, – младшие встают по стойке смирно. Или вы забыли? Шесть штрафных баллов каждому. Уберите руку от лица и станьте смирно, кадет!
– Он не может, господин лейтенант, – сказал Ягуар.
Альберто убрал руку, но тут же снова прижал к щеке. Гамбоа мягко подтолкнул его к свету. Скула вспухла, на носу и губах запеклась кровь.
– Руку уберите, – повторил Гамбоа. – Дайте я посмотрю.
Альберто опустил руку и скривился. Круглая лиловая блямба закрывала глаз, обвисшее веко, казалось, сморщилось и выглядело обожженным. На рубашке Гамбоа тоже заметил пятна крови. Волосы у Альберто запылились и слиплись от пота.
– Подойдите.
Ягуар послушался. На его лице драка почти не оставила следов, но крылья носа подрагивали, а вокруг губ образовалась белая корка засохшей слюны.
– Сходите в медпункт, – сказал Гамбоа, – а потом жду вас у себя. Мне с вами обоими нужно поговорить.
Альберто с Ягуаром вышли. Дежурный лейтенант, услышав шаги, обернулся. Блуждающая улыбка сползла с его лица и сменилась изумлением.
– Стоять! – бестолково воскликнул он. – В чем дело? Не двигаться.
Солдаты надвинулись на кадетов и изучающе смотрели на них.
– Оставь их, – сказал Гамбоа лейтенанту. И, повернувшись к Альберто с Ягуаром, велел: – Вперед.
Они вышли на улицу. Лейтенант и солдаты смотрели им вслед, как они бредут под чистым утренним солнцем плечом к плечу, молча, не замечая друг друга, смотря прямо перед собой.
– Он ему всю физиономию расквасил, – сказал молодой лейтенант. – Не понимаю.
– Ты ничего не слышал? – спросил Гамбоа.
– Нет, – смущенно сказал лейтенант. – А ведь все время здесь сидел, – он повернулся к солдатам: – А вы слышали?
Четыре темноволосые головы отрицательно замотались.