— Вы говорили, что хотите поступить в юридическую школу, — сказал он наконец.
Порция сразу обратилась в слух. Они довольно долго рассуждали об этом. Джейк честно старался, чтобы из его рассказа у нее не создалось впечатления об учебе как о трех годах тяжких испытаний. Время от времени школьники спрашивали Джейка, как и других адвокатов, советует ли он им избрать юриспруденцию своей профессией. Не кривя душой, он никогда не говорил «нет», хотя при этом у него оставалось немало сомнений.
На свете существовало слишком много адвокатов, но доступных — недостаточно. Адвокаты теснились вдоль Главных улиц бесчисленных провинциальных городков и сидели друг у друга на голове в корпоративных небоскребах мегаполисов. Тем не менее почти половина американцев, нуждающихся в юридической помощи, не могли ее себе позволить, поэтому требовалось еще больше адвокатов, но не тех, что служат в крупных фирмах, и не тех, что занимаются вопросами страхования, и, разумеется, не таких, как он сам, мелких провинциальных адвокатов. Интуиция подсказывала ему, что Порция Лэнг, стань она адвокатом, будет делать как раз то, что нужно, — помогать людям.
Разговор прервал Квинс Ланди. Джейк представил ему Порцию Лэнг, после чего проводил ее до выхода. Когда они стояли уже на улице, под балконом, он пригласил ее к себе на ужин.
Слушания по требованию Кендрика Боста о habeas corpus начались на третьем этаже федерального суда в Оксфорде в 13.00, как и было назначено. К тому времени достопочтенный Букер Ф. Систранк уже больше суток «щеголял» в тюремной форме округа. На слушаниях он не присутствовал, впрочем, его присутствия и не ожидалось.
Председательствовал федеральный судья, проявляющий мало интереса к происходящему. Прецедентов тому, чтобы федеральный суд был вовлечен в разбор дела о неуважении к суду, возникшего на уровне штата, не существовало — во всяком случае, в Пятом судебном округе. Судья несколько раз спросил, есть ли в зале официальный представитель федерального уровня, но такового не оказалось.
Босту было позволено в течение получаса напыщенно разглагольствовать, но по существу он так ничего и не сказал. Его плохо обоснованная претензия состояла в том, что мистер Систранк якобы стал жертвой некого невнятного заговора властей округа Форд, составленного с целью отстранить его от дела по утверждению завещания. Подтекст не оставлял сомнений: Систранк ожидал, что будет освобожден только потому, что он черный, и считает это причиной дурного обращения с ним со стороны белого судьи.
Требование было отклонено. Бост тут же составил апелляцию в тоже относящийся к Пятому округу суд Нового Орлеана. Они с Бакли также подали протест против ареста по обвинению в неуважении к суду в Верховный суд Миссисипи.
Систранк между тем безмятежно играл в шашки со своим новым сокамерником.
По материнской линии в роду Карлы имелись немецкие корни, именно поэтому она в старших классах и в течение четырех лет в «Оле Мисс» изучала немецкий. Попрактиковаться в этом языке в Клэнтоне возможность представлялась редко, и, естественно, она с огромной радостью приняла Порцию в их скромном доме, несмотря на то, что Джейк предупредил ее о визите только в пять часов пополудни.
— Не напрягайся, — сообщил он, — Порция славная девушка, и она может сыграть решающую роль в деле. К тому же ее скорее всего никогда еще не приглашали на ужин в дом к белым.
В ходе разговора, поначалу немного натянутого, до них дошло, что и они никогда еще не приглашали чернокожих на ужин.
Гостья прибыла ровно в 6.30 с бутылкой вина, запечатанной настоящей пробкой. Хоть Джейк и заверил ее, что ужин будет неофициальным, Порция надела длинное свободное платье из хлопчатобумажной ткани. Она поздоровалась с Карлой по-немецки, но, быстро перейдя на английский, извинилась за вино — дешевое калифорнийское, и они посмеялись над скудным ассортиментом местного винного магазина. Джейк объяснил, что практически все спиртное, которое продается в штате, закупается государством, а потом распределяется по частным винным лавкам.
Разговор естественно перешел на обсуждение нелепых законов Миссисипи о винной торговле, в результате чего в некоторых городах вы запросто купите крепчайший ром, но не сможете — банку пива.
— Вообще-то мы не держим в доме алкоголя, — рассматривая бутылку, признался Джейк.
— Простите, — смутилась Порция. — Я заберу домой.
— А почему бы нам просто не выпить? — подала счастливую мысль Карла.
Пока Джейк искал штопор, женщины подошли к плите проверить готовность ужина. Порция призналась, что предпочитает есть, а не готовить, хотя за время службы узнала немало о европейской кухне. И еще полюбила итальянские вина, которые в округе Форд встретишь нечасто.
— Да, за ними придется ездить в Мемфис, — сказал Джейк, продолжая рыться в ящике.
Карла залила соусом для пасты пряные колбаски и, пока соус медленно закипал, попробовала обменяться с Порцией несколькими элементарными немецкими фразами. Порция отвечала медленно, разборчиво, повторяла несколько раз, если требовалось, и исправляла ошибки. Услышав незнакомую речь, из глубины дома появилась Ханна. Ее представили гостье, и та поприветствовала ее дружеским «Чао!»