— Вероятно, мы никогда этого не узнаем. Копы прошли двести миль вверх по реке и не нашли ни одного заявления о пропаже человека за последний месяц. Ты когда-нибудь слышал о деле Бейтса?
— Нет.
— Наверное, это было около сорока лет назад…
— Мне тринадцать лет, Айк.
— Точно. Как бы там ни было, это произошло в Рузберге. Плут по фамилии Бейтс однажды ночью инсценировал собственную смерть. Каким-то образом захватил неизвестного человека, вырубил его, посадил в свою машину — хороший «кадиллак», — потом загнал ее в канаву и поджег. Являются полицейские и пожарные и видят, как машина полыхает в огне. Они обнаруживают кучку обгоревших останков и заключают, что это мистер Бейтс. Проводятся похороны, останки закапывают в могилу — все как обычно. Миссис Бейтс получает страховку ввиду смерти мужа. О мистере Бейтсе все забывают на три года, пока его не арестовывают в Монтане, около бара. Его привозят обратно, чтобы он держал ответ здесь. Он признает свою вину. Но главный вопрос остается: кто тот парень, который сгорел в его машине? Мистер Бейтс говорит, что не знает, он не спросил, как звали того мальчика, просто подобрал его как-то вечером как попутчика. Три часа спустя мальчик превратился в пепел. Наверное, он просто сел не в ту машину. Бейтса приговорили к пожизненному заключению.
— И в чем тут мораль, Айк?
— Мораль в том, мой дорогой племянник, что мы можем никогда не узнать, кого копы вытащили из реки. Существует определенный класс людей, Тео, — бродяги, странники, безработные, бездомные, которые живут «на дне». У них нет ни имени, ни лица, они перемещаются из города в город, прыгают с поезда на поезд и ездят на попутках, живут в лесах и под мостами. Они отделились от общества, и время от времени с ними происходит что-то плохое. Они обитают в грубом и жестоком мире, и мы редко их видим — наверное, потому, что они сами не желают попадаться нам на глаза. Я полагаю, что труп, который сейчас изучает полиция, никогда не будет опознан. Но суть не в этом. Хорошая новость заключается в том, что это не твоя подруга.
— Спасибо, Айк. Не знаю, что еще сказать.
— Я подумал, хорошие новости тебя порадуют.
— Это очень хорошие новости, Айк. Я переживал до безумия.
— Она твоя девушка?
— Нет, просто подруга. У нее довольно необычная семья, и, наверное, я один из тех немногих, кому она доверяет.
— Ей повезло, что у нее такой друг, как ты, Тео.
— Спасибо, пожалуй.
Айк расслабился и положил ноги на стол. Опять в сандалиях с ярко-красными носками. Он потягивал кофе и улыбался Тео.
— И много тебе известно о ее отце?
Тео поморщился, недоумевая, что сказать.
— Я видел его однажды у них дома. Мама Эйприл организовала для нее праздник в честь дня рождения пару лет назад. Это была настоящая катастрофа, потому что большинство приглашенных не пришли. Многим родителям не хотелось, чтобы их дети отправились домой к Финниморам. Но я был там, я и еще трое ребят, и ее отец околачивался поблизости. У него были длинные волосы и борода, и, похоже, он неуютно чувствовал себя среди нас, детей. Эйприл много мне рассказала за это время. Он приходит и уходит, и ей лучше, когда его нет. Он играет на гитаре и пишет песни, плохие песни, если верить Эйприл, и до сих пор мечтает добиться огромного успеха как музыкант.
— Я знаю этого парня, — самодовольно сказал Айк. — Или следует сказать: я знаю о нем.
— Как это? — спросил Тео, на самом деле не удивившись, что Айк знает еще одного странного человека.