Грейс пошла по набережной, посматривая на грузовые суда, доставлявшие с раннего утра товар в еще не открывшиеся для покупателей магазины. С Темзы дул свежий ветерок, принося с собой запах навоза, лежащего дымящимися кучами на дорогах, по которым лошади тянули выгруженные с барж контейнеры. Мимо проковылял сборщик мусора с лопатой и тележкой – убирал продукты их жизнедеятельности. Потом навоз отправят в экологические лагеря. В современном мире ничего не пропадает просто так. Удаляясь, мусорщик громко затянул песню, звучавшую в его наушниках. За спиной зацокали копыта очередной лошади, запряженной в телегу с грузом, и набережная вновь покрылась свежими кучками.
Грейс размышляла сразу о двух вещах: во-первых, где прячется Реми? Во-вторых, как исправить изъяны терапии отвращением? Развить в человеке с нуля способность к сопереживанию – неважно, искусственным или естественным путем – представлялось непосильной задачей. И все же надо верить в успех. В конце концов, удалось ведь команде Конрада создать синтетический стимулятор страха?
Процесс займет месяцы, возможно – даже годы. Новый препарат потребует изучения, испытаний и получения необходимых разрешений. Допустим, Грейс может отступить от обычных процедур, ведь Конрад не всегда шел законным путем. Рано или поздно Реми поймают, и к тому времени новый метод должен быть уже испробован.
Пожалуй, единственный выход – адаптировать действующую в центре методику, постаравшись приспособить ее к целям Грейс. Опираться при разработке нового лечения придется на уже пошатнувшийся фундамент, а потому сомнительно, что на практике предложение Грейс станет на сто процентов эффективным. Получится ли добиться долгосрочного результата?
Впрочем, сейчас не об этом.
Сперва следует доказать, что ее идея работает в принципе, тогда Грейс снимет Реми с крючка. А дальше… Дальше придется крепко подумать.
Мэл оглянулся последний раз и, не обнаружив поблизости ни души, сунул карточку в цифровой замок и тихо проскользнул внутрь. По загривку побежали мурашки. Черт, словно попал на рождественский вечер: комната полна подарков, то есть вещественных доказательств. Некоторые из них уже сыграли важную роль, дав возможность уличить преступников, другие ждали своей очереди. Имелась и третья категория улик – если использовать их с умом, вполне можно подставить нужного человека. Вроде как выбираешь наряд в магазине маскарадных костюмов. Кем хотите быть сегодня?
Сложенные штабелями белые коробки на полках представлялись Мэлу порталами в преступный мир. Он слегка расслабился и отбросил в сторону сомнения. Кэп – гений, иначе до подобной идеи не додумался бы.
Мэл впился глазами в экран телефона, перепроверяя присланную Биззи информацию. Итак, что именно он должен найти в хранилище? Кэп был великим артистом, Биззи – специалистом по планированию, и, хоть регулярно выводил Мэла из себя, следовало отдать ему должное: дело он знал. Вчера вечером Биззи выбирал самую подходящую цель, вычерчивал маршрут, определял систему оповещения об опасности и прикидывал, как взломать сигнализацию.
Мэл сознавал свое место в иерархии группы и все равно испытывал возбуждение, словно попал в тайную сокровищницу. Он тихо улыбался, наслаждаясь мыслью, что Биззи сюда проникнуть не сможет ни при каком раскладе. А еще говорит – ты, мол, не больше, чем инвентарь…
Наконец его взгляд упал на коробку с нужным номером. Достав из кармана фартука пару одноразовых перчаток, Мэл натянул их на руки. Специальную литературу он изучал не зря – точно знал, что лучше взять. Открыв коробку, достал образцы волос и использованную жевательную резинку в маленьких пластиковых пакетах. Сунул их все в тот же карман, аккуратно поставил коробку на место и выскочил из хранилища со шваброй наперевес.
В здании «Янус правосудия» почти никого не было, кроме парочки ретивых стажеров да нескольких уборщиков. Охранники из «Дикон секьюрити» в основном стояли у дверей, еще двое патрулировали снаружи. Перед уходом с ночной смены Джордж вручил Грейс жестяную коробку.
– Пирог с грецкими орехами, финиками и медом, жена готовила, – улыбнулся он. – Не передать, как она вам благодарна, доктор Джи.
– Из-за ее благодарности я когда-нибудь лишусь талии, Джордж! – засмеялась Грейс. – Передай Луизе большое спасибо.
Помахав ей на прощание, Джордж вышел на улицу.
Обстановка на третьем уровне с рассветом и началом нового рабочего дня всегда менялась на оптимистический лад. Солнце уже взошло и бросало холодные утренние лучи на серые поверхности, создавая подобие спокойной атмосферы. Грейс принесла с собой веганские роллы и по дороге купила кофе в булочной, однако, оставив их на столе у рабочей станции, так к еде и не притронулась.
Сразу сосредоточилась на серии сканов мозга. Ощущая неясную тревогу, переключалась то на один монитор, то на другой, разглядывая ставшие до боли знакомыми, словно собственное отражение в зеркале, снимки. Она проанализировала процесс терапии отвращением до мельчайших подробностей, стремясь приспособить методику к своим нуждам. Ее вдруг осенило: как сработает ее способ – неизвестно, но какая разница? Просто надо убедить Конрада, что он эффективен, вот и все.
Эмоции вызываются химическими реакциями организма, реагирующего на внешние раздражители, так? Терапия отвращением воздействует на мозг, заставляя его испытывать чувство страха, а тело – реагировать на передаваемые мозгом сигналы. Отсюда выброс адреналина в кровь, учащенное сердцебиение, тошнота, дрожь и повышенная потливость. Информация, поступающая непрерывным потоком от сенсорной системы – запах горящего дерева и пластика, крики боли, мелькающие по экрану образы, – принуждает мозг передавать ее дальше и запускать тем самым автономные рефлексы. Из сканов понятно, что терапия имеет желаемый эффект, ведь функция миндалевидного тела и гипоталамуса активируется. Тиморакс, гипнотерапия и эмоциосоник вносят свою лепту в симфонию сильнейшего страха, вызывающего у преступника психологическую травму, которая и препятствует рецидивам.
Как, черт возьми, придумать еще более эффективный способ? Ведь страх дает телу совершенно четкие сигналы: что-то не в порядке, и оно преобразовывает сигналы в ощущения. Страх – явление, так сказать, автоматическое, имеет ясную биологическую основу. С эмпатией все куда сложнее. Можно ли запустить в мозге и в теле реальную способность к сопереживанию, стимулировать ее, используя химические препараты? Если да, на сканах появятся видимые невооруженным глазом изменения, которые можно считать доказательством успеха.
Грейс лихорадочно зачиркала ручкой в блокноте.