– Чем он недоволен? «Янус» попал в заголовки газет…
– Не понимаешь, а? – хмыкнул Биззи.
Мэл промолчал.
– Реми Уилсон гуляет как ни в чем не бывало, – с несчастным видом объяснил напарник. – Ты сегодня опоздал, поэтому и не в курсе дела.
Мэл миллион раз слышал истории о службе Кэпа и Реми в британской армии. Знал назубок, как они пытались предотвратить конфликт в Африке, разгоревшийся из-за полезных ископаемых, используемых в технологическом цикле, и обеспечивали их непрерывные отгрузки в западные страны. Кэп спас приятелю жизнь, когда тот попал в засаду, а потом Реми на короткое время присоединился к «Дирос». Он тоже был многим обязан боссу, однако, похоже, по долгам платить не собирался.
– Разве копы его не задержали? – удивился Мэл. – Мы ведь подбросили отличные улики. В чем же проблема?
– Нет, обставили мы все здорово, – нахмурился Биззи. – Его взяли, только он потом сделал ноги.
Практика у них сложилась такая: «Дирос» старались, чтобы преступник, почерк которого они копировали, погиб при имитации – как Ноа Бегброк или Оливер Макинтайр, либо подкидывали на место преступления железные улики, и копам оставалось лишь задержать рецидивиста – как Майки Килгэннона. Увы, Реми Уилсон – совсем другое дело.
– Изворотливый ублюдок, – сплюнул Биззи.
Мэл нередко вспоминал Реми.
Сперва их группа представляла собой сплоченную команду. Они начинали как охотники за головами: ловили преступников по заданию властей и неплохо получали за свою работу. Деньги и справедливость, говорил Реми, разве это может не нравиться?
Потом кое-что изменилось. В первую очередь изменился сам Кэп. С санкционированной властями охотой было покончено, группа получила название «Дирос» и принялась за более мрачные дела. Тогда Реми и утратил энтузиазм. Сказал Мэлу, что миссия Кэпа больше не совпадает с его собственной.
Кэп сосредоточил внимание на «Янусе». Похоже, пытался излить весь свой гнев и разочарование, накопившиеся в Африке. Охота на беглых преступников превратилась в преследование «Януса» – Кэп считал, что Конрад Бекер предал сам смысл правосудия. Себя он отныне видел в качестве участника крестового похода.
А потом начали умирать люди.
Мэл и Биззи по-прежнему держались Кэпа. Мэлу просто некуда было податься, не к кому прибиться. Если по-честному, за смерть Лейлы он так и не отомстил, хотя и был близок к своей цели. Биззи же просто наслаждался тем, что они делали.
Возможно, Реми был прав насчет Биззи – жестокость ради жестокости, говорил он.
Именно Реми усомнился в идеалах новой миссии, а Кэп подобных колебаний допустить не мог. Опять же Реми слишком много знал. Естественно, эта история могла закончиться только плохо, по-другому никак.
Как-то вечером Мэл явился в штаб довольно поздно. Задержался на особенно сложном задании – по распоряжению начальства прибирался на месте преступления. Застал он только Реми, и тот сообщил, что вскоре хочет уйти из группы. Спросил, не желает ли Мэл к нему присоединиться. У него имелся план: местечко, где перекантоваться, возможность найти временную работу. Мэл отказался – то ли из верности Кэпу, то ли из страха. Доложил о разговоре боссу, о чем до сих пор страшно сожалел. Они прикончили одного наркоторговца, и Кэп подставил Реми, подбросив на место преступления его запятнанную кровью куртку, а потом раздал по дозе местным наркоманам, попросив их подробно описать копам приметы предателя.
Да, Мэла одолевали угрызения совести, ведь Реми ему нравился. Тот всегда общался с ним как с равным, даже с некоторым уважением, чего нельзя было сказать ни о Кэпе, ни о Биззи. Но… каждый из них обязался любой ценой защищать «Дирос». Верность – ключ к успеху, говаривал Кэп.
– Ничего удивительного, что босс взвинчен, – громко фыркнул Биззи и харкнул в ржавое металлическое ведро. – Реми – наше единственное слабое место. Черт, надо было избавиться от него, пока имелся шанс… Если копы доберутся до Реми раньше нас, он им все выложит.