— Так откуда вдруг такое желание жить появилось в человеке, столько новых прогрессивных идей, да ещё и столько энергии на их воплощение…
Размышление Виленского прервал стук в дверь.
Глава 27
— Войдите, — барон прошёл к столу наместника, но не стал садиться на его место, а встал напротив двери.
Дверь отворилась и в кабинет вошёл наместник, за ним Голдеев и Лопатин. Заметив, что ещё один мнётся в дверях, не зная, можно ли ему зайти, Виленский сказал:
— Заходите все.
И после этого в комнату зашёл, немного сутулясь, тот самый огромный парень, который помогал выгружать сундук из кареты.
— Неужели это и есть ювелир? — удивился про себя Виленский, — ему бы молотом махать, — воображение барона отказывалось представлять этого богатыря с маленькими щипчиками в руках.
Все поздоровались и представились, барон никак не выделил Лопатина, показав тем самым, что разговор пойдёт исключительно о делах.
После знакомства Павла пока попросили обождать в приёмной, перед кабинетом. Наместник распорядился, чтобы ему организовали чай.
Леонид Александрович немного нервничал, он обещал Ирэн не выдавать её причастность, но понимал, что если Виленский спросит прямо, то он не сможет тому солгать или не ответить.
Все расселись. Стол в кабинете наместника был большой, но ни наместник, ни барон не стали усаживаться в кресло за столом. Виленский предложил занять места за гостевым столом, который стоял здесь же и был овальным, так что все чувствовали себя в одинаковом положении.
За столом все немного расслабились, и Виленский начал сразу перейдя к сути:
— Итак господа, я собрал вас здесь, чтобы поблагодарить от лица государя за ваше изобретение. Всем участникам «привилегии» по спичкам будет выплачена денежная премия в размере ста золотых империалов. Также вы будете представлены к награде и получите Орден святой Анны 1-й степени.
На этих словах фабрикант Голдеев и Лопатин встали как по команде, а у Лопатина даже задрожали губы и увлажнились глаза
— Это такая честь, ваше превосходительство, — выговорил Голдеев.
Лопатин тоже попытался что-то сказать, но у него не получилось.
— Садитесь, — проговорил барон, и продолжил:
— Вашему изобретению будет присвоен статус стратегического и в этом случае обычно государство претендует на десять процентов в «привилегии», но император хочет получить больше, и я уполномочен вам предложить отдать девяносто процентов…
На этом барон сделал паузу, проверяя реакцию на цифру. Он понимал, что это в общем-то беспрецедентный случай, но и то, что он сейчас предложит стоит того, чтобы согласиться: