В этот момент произошли две важные вещи. Во-первых, за нашей спиной опустилась массивная плита, отрезавшая нам путь к отступлению, хотя это было лишним, ведь там был вроде тупик. Во-вторых, из единственного выхода повалили римские солдаты, прижимая нас к стене.
Глубоко под папским дворцом, в сырой и мрачной подземной арене, встретились две силы, две культуры, две судьбы. Тусклые факелы отбрасывали зловещие тени на каменные стены, а запах сырости и крови висел в воздухе, густой и удушливый.
Я опустил Милену на пол. Сжав рукояти близнецов, я чувствовал, как холодный камень пола проникает сквозь сапоги, словно сама земля впитывала страх и отчаяние.
Противников было много, слишком много для нас. Человек тридцать только воинов. Возглавляли их четыре человека, большинство из которых мне были знакомы.
Филипп сменил папскую тиару на более практичное одеяние. Шлем, ламеллярная броня, богатый плащ. Хищный взгляд человека, пытавшего меня в болгарской пещере, торжествовал. Он уверенно держа рукоять красиво украшенного меча.
Рогволд с привычной ухмылкой падальщика поглаживал широкую бороду. Другой рукой он перекинул через плечо увесистый боевой топор.
Третий был моим другом. Когда-то. Аршак. Византиец с лицом Алладина. Он единственный выглядел не воином в этой компании. Предатель боялся встретиться со мной взглядом.
Последний был мне не знаком. Это был высокий воин с массивной фигурой. Длинные русые волосы, заплетенные в косы, падали на широкие плечи, а густая борода скрывала большую часть лица, оставляя открытыми лишь пронзительные голубые глаза. Это был типичный викинг, каким я его себе представлял.
— Дочь. Сын. Подойдите ко мне и повинитесь. Я прощу вас, — заговорил викинг.
Это Улоф. Эса перехватила рукояти кинжалов, оскалившись на отца-врага. Ага лишь усмехнулся и покрепче схватил свой двуручник.
— Вам некуда деться, сдавайтесь, — заговорил Филипп.
— Мы выходили живыми из больших передряг, — бросил я, сделав шаг вперед.
— Тогда нам не о чем разговаривать, — пожал плечами глава Триумвирата.
— Ларс, — заговорил Аршак, — сдавайся, прошу.
Мой взгляд встретился с глазами бывшего друга, а ныне злейшего врага. В полумраке подземелья его лицо казалось еще более смуглым. Рядом с ним стоял Рогволд, чьи черты исказила злая усмешка. Да уж хорошую компанию выбрал себе бывший друг.
Гардарцы, немногочисленные, но решительные, стояли плечом к плечу, готовые защищать свою свободу и своих близких до последней капли крови. Эса, сжимая кинжалы, бросала на врагов взгляды, полные ненависти и презрения. Ага, ее брат, сжимал свой топор, его молчание было красноречивее любых слов. Ходот гордо выпрямился, его борода с косичками развевалась на сквозняке, а глаза горели решимостью.
— Убить, — коротко бросил Филипп, делая шаг назад.
Тишину подземелья разорвал боевой клич римлян. Легионеры, закованные в железо, с копьями наперевес, ринулись на гардарцев. Завязалась жестокая схватка. Звон мечей, лязг доспехов, стоны раненых и предсмертные хрипы эхом разносились по подземной арене.
Простые солдаты, пешки в играх правителей, падали один за другим, окрашивая каменный пол своей кровью. Я, словно разъяренный волк, прорубал себе путь сквозь ряды врагов. Эса, меткими бросками, отправляла римлян на встречу с их богами. Ага, немой берсерк, крушил черепа легионеров своим топором. Ходот бился как молодой воин, как настоящий берсерк.
Но силы были неравны. Римляне, подобно волнам, накатывали на гардарцев, тесня их к стене. Один за другим наши воины падали, их кровь смешивалась с кровью врагов, создавая жуткую картину.