— Совершенно верно.
Директор улыбнулся. Судя по его лицу, он что-то обдумывал.
— А скажите, инспектор, — наконец спросил он, — почему вы здесь?
— Простите?
— Я говорю о том, — продолжал он, — что у вас, похоже, есть нечто на уме.
Люсия взглянула ему прямо в глаза. И ответила, не успев подумать — стоит ли:
— Эллиот Сэмсон. — Она рассчитывала увидеть какую-то реакцию, но не увидела никакой. — Он ведь был вашим учеником, верно?
— Он был нашим учеником, инспектор. Был и остался.
— Разумеется. И вам, полагаю, известно, что с ним случилось?
— Естественно.
— Может быть, расскажете мне об этом? О вашем понимании этого события.
Снова послышался грохот — обвалился еще один штабель. Ни директор, ни Люсия не обратили на шум никакого внимания.
— На него напали. Напали и покалечили. Сейчас он в больнице. И насколько я знаю, идет на поправку.
— Он молчит. Вам это известно? Раны его залечили, но он до сих пор не произнес ни слова.
— Простите, инспектор. Я не знал, что вам поручено также и расследование инцидента с Сэмсоном. Я вижу, у вас масса работы. Что, разумеется, и объясняет вашу неторопливость.
— Я не веду это дело, — сказала Люсия. — И не вела.
— В таком случае, оно как-то связано с выстрелами в нашей школе? То, что случилось с Сэмсоном, как-то связано с этой трагедией?
— Нет. Официально не связано.
— Однако неофициально…
— Я любознательна, мистер Тревис, только и всего.