Она остановилась в нескольких шагах от койки. Ей хотелось, чтобы лицо ее было извиняющимся, чтобы оно выражало доброту и участливость, и говорило о том что она вовсе не желала показаться бесцеремонной, однако, чем дольше она стояла, стиснув челюсти и сжав губы, тем отчетливее понимала, какой неискренней и туповатой, скорее всего, выглядит. Следовало сказать что-то, но она позволила молчанию затянуться слишком надолго. Теперь придется ждать, пока родители не спросят, кто она, — или пока доктор Стейн не представит ее, а он делать это явно не собирался.
— Прекрасно, — говорил доктор. — Все прекрасно. Швы сделали то, чего мы от них ожидали, а вот повязку вашу, молодой человек, мне придется сменить. Будет немного больно.
Люсия, наконец, откашлялась и собралась произнести хоть что-то, но не успела — доктор снял закрывавший ухо Эллиота бандаж. И она впервые увидела рану. Мочка уха у Эллиота отсутствовала. Мальчик даже не поежился, поежилась Люсия.
— Простите, вы кто?
Это спросила мать Эллиота. Люсия посмотрела на нее, потом на отца. Потом на мальчика — он явно наблюдал за ней, но быстро отвел взгляд.
Доктор Стейн поднял голову:
— Я думал, вы знакомы.
— Нет, — сказала Люсия. — Мы не знакомы. Я Люсия. Люсия Мэй. Из городской полиции.
— Из полиции? — мать Эллиота повернулась к мужу.
— У вас есть новости, — сказал тот. — Есть у вас какие-нибудь новости?
— Нет, — ответила Люсия. — Простите. Я пришла не поэтому.
Отец Эллиота посмотрел на доктора Стейна, надеясь получить объяснения. Но таковых не последовало.
— Тогда зачем вы пришли?
— Я кое-что принесла, — ответила Люсия. Она открыла пакет, который держала в руке, залезла в него. — Вашему сыну.
— Что? Что вы ему принесли?
— Это книга, дорогой.
— Я вижу, что это, Фрэнсис. Но почему вы принесли моему сыну книгу? — Он взглянул на мальчика, однако Элиот даже не шелохнулся. Двигались только его глаза, проводившие книгу, которую Люсия опустила на койку.
— Это «Хоббит», — сказала Люсия. — Ты, скорее всего, уже читал эту книгу. Просто, я подумала, что она сможет тебе помочь.
С секунду все молчали. Люсия разгладила пакет, начала складывать его.
— Простите, — сказала она. — Я не хотела вам помешать.