— Какие акулы у побережья Окинавы? — хмурится Читосе.
— Большая белая акула — объясняет Майко. — Они на Окинаве — не редкость вообще. Каждый год хоть парочку отдыхающих на пляжах да сожрут. Ты чего? Там их полно. Даже пляжи сетками отгораживают. Но папаня у Сина — молодец. Заплыл подальше, видать, да акуле попался. Так что … вот и рапорт полицейский. Немного от него осталось, да.
— Какая-то бессмыслица. — рассуждаю я вслух. — Не похож этот человек на маньяка со шрамом, которого Нанасэ боится. Обычный инженер.
— А может твоя мать боялась, что вот отец твоя найдет ее и заставит вас обратно на Окинаву переехать и в универсаме семейном работать? Может именно это ее и пугало? И вообще, мы ж не знаем, какая у нее свекровь была, бабушка твоя. Может она жуткая зануда и заставляет всех вокруг на каждый праздник всей семьей собираться и выслушивать истории как она во время войны взводом командовала? — фантазирует Майко.
— И именно из-за этого она бежала через полстраны, сменила имя и фамилию, да еще и Нанасэ запугала?
— Я ж говорю — Окинава. — пожимает плечами Майко. — Кто там жить захочет? Люди готовы бежать на край света, лишь бы в универсаме твоей родни не работать.
— Думаю, все-таки надо родителей… то есть дедушку и бабушку известить, что Син жив и здоров. — говорит Читосе. — А то они думают, что одни остались. А у них, и правда, наследник есть. Кровинушка.
— А может не надо? А то поедет Син потом на Окинаву в универсаме работать, а я ж вас знаю — вы за ним все поедете. И будем мы там одной командой мороженного тунца по вторникам разгружать. И на распродажах кричать. — говорит Майко.
— Это ж семейное дело! — округляет глаза Читосе. — Если надо будет тунца разгружать — значит будем. Вот тогда, кстати и выяснится, кто тут верный и навсегда рядом, а кто так — ради острых ощущений и материальных ценностей.
— Материальных ценностей?! Да я за все время знакомства с этим мелким только убытки терплю! Теперь еще и Лагерь кормим, двести дармоедов, минус Вереск и Чепу со Шлендой. — возмущается Майко.
— И ничего не дармоеды! — возмущается в ответ Иошико. — Мы с Юки еще там таланты нашли. Сина привлекли с Акирой — и нашли. Мы через два года индустрию моды взорвем! У нас бизнес-план и анализ рынка! Мы — будущие миллионеры! Вы все еще вспомните этот день и скажете: «Иошико, как мы все ошибались, относясь к тебе как к младшей и гоняя за пивом!». Два года — и вы будете посрамлены, неверующие!
— Через два года я с голоду сдохну, — ворчит Майко, — но хорошо, что нашли хоть что-то. Радует несказанно.
Дверь открывается, входят Акира и Питер. Оба сосредоточенные и серьезные, будто два священника на холостяцкой вечеринке со стриптизершами. Целеустремленные.
— Народ! — громко говорит Питер. — Результаты жеребьевки стали известны. У нас все-таки будет два матча в отборочных.
— Как и ожидалось. — кивает с места Майко. — А с кем именно?
— Команда из Исикаги, какие-то «Вамиры», у них там Рыбарь капитан. А в следующем матче, если пройдем, — «Евклид». Кто такие — без понятия. Про них и неизвестно ничего пока. Отборочные пройдут по правилам «Вышибалы», как и в прошлый раз. — уточняет Питер.
— Нам нужны те, кого трудно сдвинуть с места, плюс те, кто может сам подвинуть. — говорит Акира. Она снова — сама эффективность и целеустремленность. Был момент, когда казалось, что расклеилась, но, вот, несколько минут — и она снова с нами.
— Юки может ледяной столб сообразить. — говорит Иошико. — Когда мы тренировались вместе, я видела.
— Модифицированный Молот Правосудия. — кивает Майко. — Знаю, видела. Как даст снизу в челюсть!
— Хорошо. Тогда — еще Майко и Син. Син за землю зацепится может, Майко снести кого-нибудь. — думает вслух Акира. Я тоже задумываюсь. Вышибалы? Так в школе игра называлась, когда мячиками в друг друга кидали. Спрашиваю Майко о чем речь. Та вполголоса объясняет, что «Вышибалы» на Играх — это когда круглый такой ринг, а вокруг — ров с водой. Кто кого из круга вытолкнет — того и правда. Спрашиваю, а как тогда на прошлых Играх какие-то чудики смогли Сакуру в воду вытолкать. Майко поясняет, что все должны быть в круге, если тебя нет в круге, значит — минус к командному счету. В воду окунули Питера, Сакура исчезла, ну а раз исчезла — минус. Она, поди, пошла чай пить. С ее-то мотивацией. И с печеньками.