Исполнитель

– Что же, неплохо! Но надо Вам, юноша, много работать. У Вас есть базовые крепкие знания. Теперь надо ставить произношение, увеличивать лексический запас… Очень серьёзно работать, – сделал заключение толстячок.

Через двадцать минут всё было готово.

В декабре Некрасова перевели уполномоченным в особый отдел армии. У него появилась возможность чаще бывать в уютном флигеле на Кузнечной улице в Екатеринодаре. Юрий очень сильно привязался к Екатерине. Это был первый в его жизни человек, с которым он чувствовал себя спокойно, уверенно и счастливо.

Минут через сорок она накрыла стол на две персоны. Салфетки, ножи, вилки, рюмки, бокалы.

Вдвоём они погрузили узел на подводу.

– Жаль, что мы с тобой, как сейчас модно говорить, классовые враги. Ведь мой отец гусарский полковник. Погиб на войне в конце 1916 года. Мой брат тоже гусарский офицер. Погиб в 1915 году. Мой муж, гусарский ротмистр, погиб в бою с красными. А мама, как и твоя, скончалась от сыпного тифа в 1919 году. Теперь у меня на этом свете, кроме Лизоньки, никого нет.

– Хлопчик, да ты чого? Хлопчик! – вскочил с лавки худой мужик лет сорока в нижнем белье и потянулся к кинжалу, лежащему рядом с караваем белого хлеба.

– Воспитанник Некрасов, завтра будешь принимать присягу! – объявил он.

На пороге появилась совершенно голая молодая женщина. Заплаканная, испачканная кровью. Она была невысокого роста, чуть ниже, чем Юрий, с прекрасной фигурой. Некрасов, раскрыв рот, удивлённо смотрел на неё. Женщина молча прошла в угол и спокойно взяла винтовку, к которой так и не добрался широкоплечий. Затем, не говоря ни слова, она приблизилась к голому мужику, катающемуся от боли по полу, и в упор четырьмя выстрелами прекратила его мучения. Швырнув винтовку в сторону, она села на лавку.

На следующий день за Некрасовым прислали легковой автомобиль самого командира дивизии! Начальник особого отдела встретил его очень радушно, как младшего брата. Не задав Юрию ни одного вопроса, Арсланьян сразу же пригласил его за стол.

– А это надо проверить! – угрожающе произнёс Пахомов.

– Поэтому наш эшелон и движется на Царицын! – догадался Юрий.

Конь сразу же остановился. Некрасов, поднявшись, взял его за повод и пошёл пешком. Натыкался на стволы деревьев, кусты. Обходил их… Снова натыкался. Туман стал редеть.

Минут через пять она появилась в зале… в роскошном вечернем длинном платье с глубоким вырезом на спине. Увидев её, Некрасов привстал и, не зная что и сказать, только шумно выдохнул и произнёс с восторгом:

– А Лиза где? – поинтересовался Некрасов.

– А где твоя мама сейчас?

– Откривай все папиросы, Юрик! – взволнованным голосом приказал начальник особого отдела.

– Да, конечно! Я подожду, – согласился тот и, удобно устроившись в большом кресле, конфискованном в каком‑то богатом особняке, принялся с интересом наблюдать за работой Некрасова.

– Ну ты и хваткий, паренёк! – похвалил его совсем молодой красноармеец лет девятнадцати.

Большую группу красноармейцев, бежавших с поля боя, собрали на берегу Мыныча. Всех их построили в шеренгу. Перед ними стоял мужчина среднего роста в новенькой шинели с нашивками командира батальона.