Несколько прибывших ночью в госпиталь раненых метались в бреду, не догадываясь о том, что скоро расстанутся навсегда с изуродованными войной конечностями. Гангрены и раздробленные осколками снарядов кости были здесь делом привычным.
Она сняла хирургические перчатки, когда за окном было уже темно. Не чувствуя ни рук, ни ног, ни спины, не в состоянии произнести ни слова, собиралась домой. Может быть, успеет увидеть детей не спящими? Сегодня она принесет им рыбий жир. Дети так любят пшенную кашу с рыбьим жиром!
Валентина уже спешила к выходу, когда услышала: «Машина пришла. Раненых привезли». Для нее это означало, что домой она пойдет только после того, как разместят всех прибывших.
Когда в госпиталь привозили раненых, персонал переставал делиться на заведующих, санитаров, врачей, медсестер. Тяжесть носилок со стонущими на них ранеными одинаково познали все. Одна ходка, две… Пальцы, не слушаясь, предательски отказывались держать деревянные ручки брезентовых носилок. «Держись, тяжело всем», – уговаривала себя Валентина. Мест не хватало. Палаты были переполнены. Коридоры тоже. Часы безнадежно показывали, что ночь – не за горами. Дни походили один на другой, как две капли мутной воды…
Дома ее встретила тишина. Все давно спали. Валентину ждали оставленная на столе пшенная каша и треугольник фронтового письма от Николая. Как ждала она этих писем с фронта! От всепоглощающей тревоги за мужа Валентину спасала только нечеловеческая усталость, которая теперь была ее верной спутницей.
«Действующая Армия. ППС № 1780. 4-й батальон. 10.08.42 г.», – прочла она в уголке письма.
«Здравствуйте дорогие мои… Очень беспокоюсь за вас. Немцы на подступах к Сталинграду, а значит, рядом с Астраханью. Возможно, вам придется эвакуироваться из города. Тебе, Валя, скорее всего, придется эвакуироваться с госпиталем. Вопрос, с кем и куда поедут дети? Но я убежден в том, что вам не придется никуда выезжать. Фашисты будут остановлены, и в скором времени мы погоним их туда, откуда они пришли. Час расплаты с этими палачами скоро настанет. Во второй половине августа должен быть открыт Второй фронт…»
Август сорок второго. В эти дни немцы рвались к Сталинграду. На дальних и ближних подступах к городу были вырыты многокилометровые линии окопов и противотанковых рвов. В начале августа немецкие войска вышли к берегу Дона севернее Калача и Котельниково. Над Сталинградом нависла смертельная угроза.
Вот в эти дни, воюя совсем на другом, но не менее важном Курском направлении, не зная о том, что Второй фронт будет открыт только в сорок четвертом, а до конца войны еще ой как далеко, и писал военный фельдшер Николай письмо своей Валентине и своим детям:
«Валя, я хочу дать тебе еще одно наставление. Это на всякий случай, на случай бомбардировки. Валя, в это время не нужно теряться, а нужно лезть в землю как можно глубже. У вас есть хорошее убежище. Это ваш подвал. На тот период времени я рекомендую детей не посылать в детские ясли. Так будет лучше. Никогда не оставляйте детей без взрослых. Никогда не создавайте паники, чтобы правильно сориентироваться и не напугать детей. Подвал нужно хорошо вычистить и немного углубить, тогда вас там ничто не возьмет, кроме прямого попадания, но это бывает очень редко. Мой вам совет, в таких случаях нужно зарываться в землю как можно глубже. Осталось немного терпеть. Нужно напрячь все свои силы, чтобы спасти детей и себя. Если будем живы, скоро увидимся и снова возьмемся за труд, чтобы восстановить нашу разоренную Родину. Эти изверги натворили столько бед, столько разорили, уничтожили, что волосы становятся дыбом. Валя, я скучаю о тебе, о детях, о доме. Пиши мне чаще. Мне дорога каждая весточка от вас…»
Строчки поплыли у Валентины перед глазами. Усталость брала верх. «Нужно сварить на завтра кашу и постирать детские вещи», – подумала Валентина, отложив прочитанное письмо в сторону. Мыло закончилось две недели назад. Что ж, она постирает золой или горчицей. К этому ей не привыкать. Часы показывали второй час ночи…
8 февраля 1943 года войска Воронежского фронта освободили Курск.
Старший военный фельдшер Николай Петренко прошагал вместе с бойцами трудными дорогами войны не одну сотню километров. Нет, он не ходил в штыковые, но под перекрестным огнем выносил с полей жестоких боев раненых солдат.
Апрель 1943 года встретил 4-й батальон ППС № 1780 действующей Армии, в котором служил Николай Петренко, сильной распутицей. Плохие дороги, непролазная грязь остановили войска недалеко от Курска.
Николай писал домой:
«Здравствуй, Валя. Мы с тобой бойцы двух фронтов. Ты в тылу, спасаешь раненых в госпитале. Я, на передовой оказываю им первую необходимую помощь. Я пока жив и здоров. Сейчас стоим на одном месте. Очень плохие дороги, сильная грязь заставили нас остановиться. Как только наладятся дороги, так опять начнем гнать врага на запад. А пока мы немного отдыхаем и поправляем силы. В течение сорока дней наша часть гнала немцев. Мы отбросили их на триста километров. Еще один такой удар по немцам, и война подойдет к концу. Я думаю, мы увидимся уже в сорок третьем. Не хочу хвастаться, но я придумал для солдат передвижную баню с дезкамерой. Теперь бойцы после боя смогут помыться, да и вшей будет меньше»…
Ранним утром 5 июля 1943 года немецкие войска перешли в наступление в районе Курского выступа. Завязались ожесточенные бои. В ходе оборонительных боев войска Центрального и Воронежского фронтов, остановив наступление противника, уничтожили его ударные группировки.
12 июля началось контрнаступление, которое вылилось в самое большое встречное танковое сражение Второй мировой войны, происшедшее близ деревни Прохоровка. 1200 танков и самоходных артиллерийских установок участвовало в этом сражении. К исходу дня поражение немцев было очевидным, они потеряли более 3,5 тысяч убитыми, 400 танков, 300 автомашин и 16 июля начали отходить к Белгороду.
В этих ожесточенных боях Николай Петренко дважды был контужен. Полуслепой, он все еще находился на передовой. Лишь в сорок четвертом году его, на девяносто процентов потерявшего зрение, признали негодным к военной службе. В свидетельстве о болезни № 316 так и было записано: «Негоден для службы в войсковых частях, но годен к физическому труду; следовать пешком может»…
Человеческие руки перебирали пожелтевшие от времени фронтовые письма, газеты, почетные грамоты эвакогоспиталей. Это были руки Нины Петренко – повзрослевшей дочери Валентины и Николая.
ebooksa