Не успев подумать, ляпаю на автомате:
– Вам помочь?.. А. Кхм. Ну, я пошёл.
– Да, да…
– Извините, что так вышло.
Маргарита одаривает меня смазанной, чтобы не сказать раздражённой, улыбкой, и я ретируюсь.
Выскакиваю из лаборатории, оглядываю коридор. Никого нет. Так, и одежда у меня чистая, не забрызгало.
В отличном настроении отправляюсь домой. Никто и ничто не испортит мне этот вечер! Имею право, в конце концов, отдохнуть от бесконечной нервотрёпки. Сейчас вот закажу четыре порции копчёных крылышек, картошку с горчицей, пива побольше и завалюсь смотреть самую тупую комедию, какую только найду.
25.
Однако, вернувшись домой, развлечения откладываю. Нужно заняться квартирой: она обязана выглядеть не как романтическое гнёздышко, а как обиталище двух холостых мужиков, исключительно сослуживцев.
Странность первая: в комнате Ру – узкая кровать вдоль стены, а у меня – траходром на трёх человек. Я ж выбирал такой плацдарм, чтобы двум мутантам свободно раскинуться во сне, не рискуя скатиться на пол, а в этой комнате поставили… Ну, так вышло и всё. Ладно, если спросит, скажу, что люблю водить к себе девиц. Хм, надеюсь, Ру всё же в конце концов меня вспомнит, а не попросит одолжить ему кровать для оргии с толпой баб. Или мужиков. Или баб и мужиков, но только без меня. Блядь.
Далее. Коробка с железной дорогой, стоящая у его шкафа. Оставить или спрятать? Хотя вряд ли он решит, что это я ему купил, – мы ведь раньше подарков друг другу не дарили. А если прямо спросит, то скажу, что он сам заказал. Доставка задержалась, привезли после его отъезда, так что я получил и поставил в его комнате.
Разглядываю коробку. А ведь классная. И ощущение приятное – сделать что-то для Эйруина. Почему я раньше не догадался насчёт подарков? Может, потому что их обычно дарят на праздники, а мы ничего не отмечали. Но, в принципе, было бы неплохо. Например, день рождения. Думаю, в приюте было не до праздников, потом – тем более, а сейчас мы не отмечаем потому, что Ру не помнит точную дату. Я когда ему документы делал, то оставил «по умолчанию», первое января.
А что, если устроить нормальный праздник? Как положено: торт со свечками, гирлянды… Вот тут на стене и гвоздь есть, протяну флажки до окна. Безусловно, Ру будет кукситься, ну и что? В крайнем случае сам за него желание загадаю, хорошее какое-нибудь, и свечи задую. Нужно же учить человека нормальной жизни, раз он её не видел.
***
На следующий день в больницу я не пошёл. И звонить не стал. Это бы выглядело странно – с какой стати я так прыгаю вокруг сослуживца? Ладно ещё была договорённость с доктором читать вслух, когда Ру был в тяжёлом состоянии, но теперь всё в порядке, повода навещать каждый день нет.
Конечно, я обещал, что приду… Ну, когда смогу. Вчера меня не пустили, а сегодня много работы. Может, и завтра тоже будет. Я вообще очень занятой человек, у меня полно дел, кроме как сидеть с убитой мордой над своим лейтенантом и блеять: «А ты точно меня не помнишь? А вот так, в профиль?». Хотя если верить врачу, то Эйруин уже и забыл, что звал меня.
Самое хреновое – я не знаю, как с ним разговаривать. Не могу же я высыпать картинки про порево и вот это всё? Нужно начать с чего-то нейтрального. А если он и не вспомнит? Год, два. Вообще никогда. Ладно, что сейчас об этом думать. Пока что моя задача – подобрать образы, которые можно показать Ру.
Назавтра я пошёл сдавать кровь. Так и сказал медбрату у стойки. Даже не стал ни о чём спрашивать, подошёл и по-деловому так говорю: «Я пришёл сдать кровь для Эрика Смита из палаты 547. Это ещё актуально?». Он кивнул и указал в сторону лаборатории, а это значит, что Ру жив. Вот и замечательно, а остальное меня не должно волновать. Врачи поставят его на ноги, я всё равно ничем больше помочь не могу.
Темноволосая медсестра, Доротея, молчала, но поглядывала на меня с интересом. Неужто тоже втихаря мечтала о том, чтобы её укусил «опасный» мутант? Или, наоборот, охреневала от странных вкусов своей напарницы? Конечно, если та ей рассказала.
В следующий раз в лаборатории была Маргарита, которая на меня и не смотрела, и вообще была то ли недовольная, то ли хрен пойми какая. Я тоже не стал навязывать ей разговор. Она хотела, чтобы я её укусил, – я укусил, а если не понравилось, то пусть сама с этим разбирается. И вообще, я не обязан ей нравиться.