Чтобы потянуть время и собраться с мыслями, я наливаю себе воды.
– Эм. Мы снимаем квартиру. На двоих.
Тороплюсь показать ему образ: две комнаты. Просто коллеги.
Норнберг говорил, что нужно разговаривать вслух, чтобы у Ру был стимул тоже отвечать вслух. Однако Эйруин упорно отказывается разговаривать – мне кажется, что боится ошибиться со словами, он всё-таки в них путается. Мысленно говорить проще.
Ощущение недоверия. «Деньги? Я в больнице».
– Какие-то запасы есть, – я было хочу сказать, что буду сам всё оплачивать, но решаю, что это звучит сомнительно. – Не знаю точную сумму, но деньги вы откладывали. К тому же положена компенсация, за травму на службе. Сможете жить без проблем, восстанавливаться.
Он молчит.
Подождав, я было склоняюсь над экраном с текстом, однако Ру продолжает, вперемешку словами и образами: «Нельзя тратить на квартиру. Дорого. Не могу работать. Нужны деньги на еду. На лекарства». Ощущение вопроса, но я не понимаю, о чём конкретно он спрашивает.
– Ну, можно снова жить в части…
Ощущение злости и раздражения на мою непонятливость. «Не могу работать. Меня не пустят туда».
– Так что вы предлагаете?
«Врач говорит, сейчас весна. Тепло. Можно жить на улице. Квартира – дорого».
От возмущения выпаливаю на повышенных тонах:
– Ты не будешь жить на улице! И думать тут нечего! – только тут до меня доходит, что под влиянием эмоций я сказал «ты». – То есть… Вам положена компенсация, есть профсоюз, да и вообще, мы своих не бросаем! Так не делается, что на задании человека чуть не убили, а потом он бомжует под мостом, чтобы сэкономить деньги на таблетки.
Ру как-то презрительно хмыкает, и я спрашиваю: «Что?».
Он кривится: «Красивые слова. Враньё. Всем плевать. Только идиоты верят таким словам».
Прохожусь по его лицу изучающим взглядом – так-то стараюсь не пялиться лишний раз, чтобы не смущать, – и Ру тут же отводит глаза, склоняет голову, как будто виновато. Свет заката из окна рельефно очерчивает шрамы на его лице, шее, ключице. Похудел, осунулся, скулы стали резче, и эти синяки под глазами…
– У меня, конечно, есть недостатки, но лицемерие к их числу не относится. Если я сказал, что вы не будете жить на улице, – так и будет. Этот вариант не рассматривается.
Он косится на меня исподлобья. Молчит.
– У меня есть ещё десять минут до автобуса. Начнём новую главу или остановимся на этом?