Идеальная жертва

Кажется, что спиной чувствую его взгляд. В подтверждение этого в голове неторопливо всплывают образы без слов: «Вопрос. Незнакомый человек».

Значит, и в самом деле проблемы с памятью, как говорил Норнберг. Несмотря на его слова, я, конечно, надеялся, что Ру меня вспомнит.

«Меня зовут Син. Работаем вместе. Картинка: моя приёмная, стол помощника». Он не отвечает, и я застреваю в недоумении: понял ли? О чём говорить дальше? «Воспоминание: я и Ру сидим в моём кабинете вместе с Главным. Это наш начальник».

«Незнакомый человек». Явно ощущается его плохое настроение: усталость, раздражение от того, что его заставляют что-то вспоминать. И ещё недоверие ко мне.

«Понимаю. Всё нормально». Топчусь, разглядывая подоконник и стены. «Что-нибудь принести? Еду? Апельсины?» – оборачиваюсь к нему и при виде больничной койки не успеваю затормозить воспоминание: я сижу рядом с ней и читаю вслух «Мальтийского сокола». Книжка по-прежнему у меня с собой.

Ру не отвечает, но я чувствую его прикосновение к моему сознанию – словно пальцы ощупывают осторожно. Расслабляюсь, впуская. Пусть посмотрит.

Пауза. Молчание. Ничего больше.

В который раз оглядываю пейзаж за окном, комнату, задерживаюсь на сером аппарате – фух, только цифры скачут на экране, никакого писка. Смотрю на дверь.

«Рад видеть, что всё хорошо. Желаю выздоровления. Пора уходить» – вопросительно кошусь на лицо Ру.

«Книга. Чёрная статуэтка птицы. Вопрос». Спокойное лицо, немигающий взгляд в глаза. Привычный Ру. Смотрит безо всяких эмоций и ждёт ответа.

Понять бы ещё, о чём конкретно он спрашивает. «Да, я был здесь раньше». Он вспомнил?..

Взгляд Ру не отрывается от моего лица, словно держит. «Не то. Книга. Вопрос».

М-м-м… «Не понимаю».

Раздражение. Его ноздри расширяются, дыхание ускоряется – спорим, если бы Ру не был прикован к кровати, то полез бы драться. Через секунду он повторяет образ из моих воспоминаний: больничная койка с неподвижным телом, чтение вслух.

«Сейчас? Читать?»

«Да» – выдыхает с облегчением. Наконец-то я понял его.

Что ж, не буду врать – я тоже цепляюсь за эту возможность, как за спасительный эвакуатор. Стараясь не лыбиться, подтаскиваю стул к койке, усаживаюсь поудобнее и включаю книгу.

26.

Договорились, что я и дальше буду приходить читать. На всякий случай зашёл к Норнбергу, спросил его мнения об этом – чтобы всё официально, я действую по просьбе пациента, а не по своей сомнительной инициативе.

Доктор расспросил о деталях визита – вспомнил ли меня Ру, как реагировал, – покивал, что-то записал в блокнот и одобрил идею с чтением. А я и рад, будет официальный повод приходить, ведь кровь я больше не сдаю. Даже хорошо, что не сдаю: как говорится, Маргарита с возу, кобыле легче. То есть жеребцу. Недавно видел её в коридоре, и почему-то всплыла мысль, что я не смог бы её поцеловать – после того, как она заглядывала мне в зубы, будто диковинной зверушке. Вот Ру не боялся моих зубов и не разглядывал. Просто поцеловал, да и всё, без всяких этих выделываний.