Тот поклонился и сразу же вышел. Двери за ним беззвучно закрылись. Глава клана двинулся мне навстречу, протягивая руку.
— Ярослав Николаевич, сердечно рад видеть вас в добром здравии, — проговорил он, стиснув мою ладонь и пристально глядя в глаза. Даже испытующе. — Признаться, всё это время я надеялся, что вам удалось добраться до Убежища.
— Благодарю, Ваша Светлость.
— Давайте присядем. Хотите чаю или кофе?
— Нет, спасибо. Недавно позавтракал.
Мы расположились в глубоких креслах.
— Итак, дорогой князь, как вам удалось выжить? — спросил, пристально глядя на меня, Чеботарёв. — Признаться, когда пришла новость о том, что ваш вертолёт разбился в Пустоши, я уже начал считать вас погибшим. К счастью, преждевременно.
— Это был не мой вертолёт, — отозвался я. — Мой доставил меня прямо в Убежище. Безо всяких приключений.
— Вам повезло.
— Вне всякого сомнения.
Не знаю, поверил мне князь или нет, но настаивать на подробностях не стал. Вместо этого сказал:
— Ярослав Николаевич, я правильно понял, что вы отвергаете выдвинутые против вас обвинения?
— Само собой. Нелепо даже предполагать, будто я мог вдруг стать Печатником. Не представляю, кому вообще пришло в голову подобное.
— Понимаю. Но Департамент по надзору захочет в этом убедиться.
— И я настаиваю на проверке. Так и сказал графу Эссену.
— Мы с ним знакомы. Он весьма… щепетилен.
— Я рассчитываю на его скрупулёзность. Она станет гарантией того, проверка полностью очистит моё имя. Меня лишь удивило, что граф, как мне показалось, не пришёл в восторг, когда я предложил присутствие на испытании Вашей Светлости и других членов совета клана.
— Не пришёл? — нахмурился Чеботарёв.
Я развёл руками.
— Повторюсь: мне так показалось. Утверждать ничего не берусь. Не хочу сказать, будто Департамент способен на необъективную проверку, конечно, и всё же… такая реакция довольно удивительна. Как вы считаете?