– Устраивает объяснение? – с иронией спросила Рита, когда они подошли к дому.
Он нахмурился, а она неожиданно рассмеялась и распахнула дверь.
– Приходить будут волнами, – начала объяснять она, показывая, как расставить по комнате стулья.
Потом достала мобильный, позвонила соседям и попросила принести любые сиденья, которыми не жалко поделиться.
– Человек не представляет, к чему готовиться, – добавила она в трубку. – Я останусь и помогу. Принесите, что сможете.
Пришли первые десять человек, Рита все взяла на себя. Вскипятила на плите большой чайник.
– Давай помогу, – предложил он, глядя, как она размешивает в воде мелкую гущу.
– Нет-нет, они пришли поговорить с тобой. – Она кивнула в сторону гостиной.
Гости сидели не дольше двадцати минут и говорили одно и то же:
– Алла йархамо! Господи, помилуй его душу. Вечная память.
Сочувственные фразы, казалось, наполняли комнату сладким ароматом, как клубы дыма из кадила. Рита порхала как бабочка, подносила гостям зажигалки, салфетки, чашки кофе на подносе. В редкие минуты затишья бегала в кухню сполоснуть посуду и снова залить чайник. Только один из гостей отметил ее присутствие:
– Бедняжка Рита, такая добрая девушка.
Маркуса спрашивали, когда он уезжает. А он не знал, что ответить. Потом одна пожилая женщина заметила, что он должен через неделю присутствовать на поминальной службе.
– Твой ваджиб, хабиби, – заявила она так уверенно, будто тут и спорить было не о чем.
Будто не из-за чертова ваджиба он сюда и приехал, бросил Балтимор и привычный ритм жизни.
– Не уверен, – ответил он.
Но та женщина, Имм Муса, погладила его по руке и сказала, что Рита все устроит.
– И, конечно же, ты вскоре придешь меня навестить?
Разумеется, это был приказ, пускай и облеченный в вопросительную форму.
– Он придет, – заверила Рита.