– Мы готовы! – весело объявил он и пошел, потянув за собой Милу прямо на мать, заставляя ее нелепо пятиться и не давая ей возможности повернуться.
Так он гнал ее до столовой, но здесь она отшатнулась в сторону и, обретя насмешливое достоинство, пригласила молодежь к столу.
– Ты не будешь переодеваться? – удивился Марк, хотя это и не было принято в их доме. – Может, наденешь то сиреневое платье с плиссировкой? Или серое, прямое, с черной отделкой? Знаешь, мама, я ведь помню все твои наряды! Как-нибудь я заставлю тебя все перемерить при мне. Это будет похоже на маленький спектакль.
Неловко звякнул половник, и бордовая масса борща заколыхалась в тарелке, норовя выплеснуться на скатерть. Мила ловко приняла фарфоровую посудину из рук хозяйки и с недоумением обвела обоих взглядом.
– Моя мама красавица, правда? – между тем продолжал Марк. – Несмотря на то что она выросла в жуткой бедности и даже работала дворником… Мела тротуар, понимаешь? Тем не менее она – истинно интеллигентная женщина. Таких теперь остались единицы. Ты ведь понимаешь, Мила, тех, кто торгует тряпками, окорочками, тампонами, я вообще за женщин не считаю, но даже среди оставшихся… Моя мама, например, никогда не унизилась бы до торговли. Правда, мама?
Мать смотрела в тарелку, медленно перемешивая остывающий борщ. Фаланга ее указательного пальца вокруг ногтя от напряжения налилась кровью.
– Вкусный борщ, – похвалил Марк, опять нарушив тишину. – Тебе, мама, надо было стать не массовиком-затейником, а кухаркой. Отец все равно мог жениться на тебе. Мольер ведь был женат на своей служанке.
– Я не массовик-затейник, я – преподаватель. – Светлана Сергеевна попыталась сделать строгое лицо. – Не понимаю, что это за злость лезет из тебя сегодня?
– Марк расстроился из-за Ильи Семеновича, но он…
Он метнул в Милу замоченную борщом ложку, прежде чем ей удалось договорить, и выскочил из-за стола.
– Ты сдалась, да? – заорал он матери, перегнувшись через стол. – Переметнулась в лагерь торгашей! Ты не тряпки свои, ты душу свою продаешь! Отец стыдился бы тебя! Человек становится нищим, только когда он признает себя нищим, и ты сделала это…
Марк замолчал и почувствовал себя выдохшимся, как упавший воздушный шар. Милы уже не было в столовой, он рванулся за ней и принялся срывать плащ.
– Извини, извини, – твердил он, прижимая ее изворотливое собравшееся тело, и не давал ей вырваться.
– Я только хотела сказать, что ты можешь так не изводиться из-за старика, – хмуро пробормотала Мила, немного успокоившись. – С ним все в порядке, его перевели в отделение. Я встретила утром его внука и решила сообщить тебе. Можно считать, что он выкарабкался, хотя в его возрасте перитонит – не шутка.
– Перитонит? – недоверчиво переспросил Марк.
– Ну да, от разрыва аппендикса. Его увезли прямо из школы. А ты что, даже диагноза не узнал?
– Так у него был аппендицит?
– Слушай, ты где был все это время?
– Сам не знаю, – честно признался он и с облегчением рассмеялся. – Мила, ты… Ты просто вернула меня с того света!
– Я рада, – просто сказала она. – Марк, а можно я скажу тебе еще кое-что?
ebooksa