Арьяна кивнула и принесла пистолет — сейчас он казался особенно нелепым. Бейлин взяла его, со знанием дела покрутила в руках, в несколько быстрых движений разобрала и собрала и вынесла вердикт:
— Игрушка, конечно, но серьезная. Если хотите, я подберу вам что-нибудь посолиднее. Нормальное оружие.
Арьяна вопросительно подняла бровь.
— Думаешь, мне еще придется в кого-то стрелять?
Бейлин опустила “Бульдога” на скатерть.
— Конечно. Я удивляюсь, почему Аделард Пиннет еще не лезет к вам в окно. Пуля в плечо это не то, что его остановит.
Аделард, конечно, смотрел на Арьяну, как на добычу — но вряд ли он при всем желании завладеть ею был настолько безрассуден.
— Зачем? Чтобы я еще раз в него выстрелила? — удивилась она. — Мне казалось, ему хватило.
Бейлин посмотрела так, словно Арьяна не имела ни малейшего представления ни о свете, ни о людях в свете.
— Все это только раззадорило его. Он вас в покое не оставит. Сейчас отлежится и будет всем рассказывать о том, как безжалостная дама в него стреляла. И если прежде он хотел вами обладать, то теперь захочет наказать… если вы понимаете, о чем я.
И Бейлин постучала одним указательным пальцем по другому — это означало намек на самую разнузданную любовную оргию.
— Не дождется, — пробормотала Арьяна. Мясо вдруг утратило вкус. — И чего он так ко мне привязался? У вас тут нет девушек?
Бейлин разрезала на кусочки маленький маринованный патиссон. Пожала плечами.
— Он по сути своей охотник. И ему интересна новая добыча, вот такая, например, как вы. У него было много побед, но младшая княжна в коллекции — это как белый жеберанский олень. Редчайшее животное. Которое, к тому же, не подставляет голову под выстрел, а сражается за свою жизнь. Мало кто из охотников смог его добыть и не пострадать при этом.
— Никогда не думала, что буду для кого-то трофеем, — призналась Арьяна. — И что же он будет делать?
Бейлин пожала плечами.
— Кто ж его знает? Может, например, похитить вас. Поэтому я и предлагаю подобрать вам хорошее оружие вместо этого малыша.
Далеко хлопнула дверь и послышались шаги — Ирвин вошел в столовую, оценил то, что осталось от рульки, и сказал:
— Ну вот, ничего мне не оставили. Бейлин, я рад, что тебя отпустили.
Телохранительница опустила глаза. На ее щеках проступил румянец.