– В ванных есть, – предлагаю я. – У тебя в номере есть ванная комната?
– Туда нельзя, у меня там маменька спит! – фыркает Ева и идёт вдоль коридора. – Говоришь, в шестом номере остановились? Так это даже лучше! У тебя в ванной самая сильная энергетика! Это же место убийства! – В предвкушении она вся сжимается.
– Там докт… то есть там же мой папа спит, его тоже нельзя будить, – качаю я головой.
– Слушай, ещё в фойе есть одно! Где этот старикашка сидит! – вспоминает она, направляясь к лестнице.
– Нет-нет! Я туда не пойду. – Я поспешно отступаю. Если она увидит мои шрамы на свету, ни за что не захочет со мной водиться.
– Почему?
– Мне спать пора… – неловко мнусь я.
– Вот ещё! Спать! – закатывает она глаза. – Когда можно призраков ловить!
– Их ещё и поймать можно? – поражаюсь я.
– А то! – тут же воодушевляется девочка, заметив мой интерес. – Я вот так вот зеркальце захлопну – р-р-раз! – показывает она ладошками, будто резко раковина моллюска закрывается. – И всё!
– И что же потом делать с этим призраком?
– Не знаю, – пожимает она плечами. – Будет жить у меня в кармане.
– А так можно? А как же ты будешь смотреться в своё зеркало? Она же съест твою душу, как только ты в него глянешь? – иронично пугаюсь я.
– А я с ней подружусь, – беззаботно отмахивается девчонка. – Ну всё, за дело! – её голос загорается восторгом, и она хватает меня за рукав.
Я решаю – будь что будет. И иду с ней. Ступенька за ступенькой проносится лестница под моими ногами, свет медленно обнимает меня, поднимается по коленям к животу, карабкается по груди.
– А ну-ка выруби лампу! При свете призраков не ловят! – бросает она, так и не повернувшись ко мне, и несётся к стойке.
Я поспешно нащупываю переключатель. Люстра над нашими головами гаснет, и вместе с темнотой в воздухе будто разливается облегчение.
– Ой, – смеётся она, расставляя руки и пытаясь меня нащупать. – Сейчас, привыкну! В глазах ещё светло… Так, ага! – Она нахально ныряет под столешницу стойки и останавливается в нише. – Ого! Тут у него столько всего! – Она начинает шариться по ресепшену, потом поднимает в воздух степлер. – Смотри, клац-клац! На динозавра похож, да?.. Да у него тут и конфетки есть! А мне не предложил, скряга! – Она сердито копается в вазочке и достаёт леденец. – Будешь?
– Ой, нет-нет, спасибо, – поспешно отказываюсь я, помня свою тошноту. – От сладкого зубы, кажется, портятся.
– Ну как хочешь. – «Клеопатра» пожимает плечами, разворачивает фантик, кладёт леденец в рот и тут же его разгрызает. Морщится. – Фу! Лимонный! И почему их старики так любят? Ну, подойди сюда! – повелительным голосом приглашает она меня за стойку, посасывая раскрошенную конфетку. – Вставай тут. Повернись! Вот так. А теперь держи. – Она всучает мне своё потёртое карманное зеркальце и разворачивает меня так, чтобы образовался зеркальный коридор. – Как увидишь что-то, тут же захлопывай!