– А ты куда? – растерянно оборачиваюсь я.
– Да не вертись ты! – ворчливо топает «Клеопатра». – Я спрячусь! Если призрак увидит, что нас двое, ни за что не придёт! И всему нашему предприятию трынцец!
«Трындец»? Что это должно значить? Однако я покорно таращусь в зеркальный коридор. И конечно, ничего, кроме зернистой глухой тьмы и бесконечно повторяющегося краешка окна фойе там не вижу. Да и что вообще можно увидеть? Призраки – человеческая выдумка. Так я и стою минуту, две, три, вслушиваясь в напряжённое сопение девочки под стойкой.
– Тут никого нет, – начинаю я хныкать. – Давай теперь ты?
– Ага-а! – победно вскрикивает она. – Трусишь? Ну так уж и быть, давай сюда. – Она вальяжно распрямляется, забирает своё орудие поимки и приказывает: – Прячься.
Деловито откинув косу, Ева сурово, как в прицел ружья, принимается глядеть в коридор. Я затаиваюсь снизу в уголочке, глядя на её обтянутые мешковатыми колготками коленки. Не могу сказать, сколько я так жду – уже где-то минут через пять теряю концентрацию и лениво пристраиваю голову у стенки.
Меня приводит в себя испуганный визг. Звучит резкий хлопок.
– Так я и знала! Так я и знала! Попалась! – испуганно и в то же время восхищённо шепчет Ева, садясь возле меня на корточки. – Я её поймала! – И она торжествующе потрясает зеркальцем в воздухе.
Я заспанно потираю глаз и тут же жалею об этом: на роговицу попадает краска.
– Кого?
– Да призрака, балда! – Она небольно стукает меня зеркальцем по голове.
– А мне можно посмотреть?
– Да нет, конечно! Она же слопает твою душу! – Девочка фыркает, ныряет под стойку и семенит куда-то.
– Этого я не боюсь. – Я с кряхтением выползаю следом. – Если призраки существуют, я хочу на них посмотреть. Иначе я посчитаю, что ты врёшь.
– Я?! Вру? – «Клеопатра» резко разворачивается ко мне, голос подскакивает до возмущённого фальцета: – Да как тебе наглости хватает так говорить! На! Гляди! – Она злобно перебрасывает мне зеркальце, и я едва успеваю его поймать.
Я раскрываю «призрачную ловушку» и, разумеется, вижу лишь своё отражение.
– Вот видишь, никого там не было! – Торжествуя, я возвращаю зеркальце.
– Ну естественно! Призрак-то уже вылетел, – расстроенно говорит девочка. Не так, как раньше, а гораздо серьёзнее. И бессмысленно начинает пинать стену.
Тут уж я совсем теряюсь: она обиделась? На что? Мне кажется, будто между нами пролегает бездонная пропасть непонимания.
– Извини?