– Не надо. Терпит человек. Привычный, мужественный, – ответил медик, одновременно похвалой подбадривая и успокаивая раненого разведчика.
Тот стиснул зубы. Боль была сильной. Пальцами рук Егор вцепился в столешницу, на которой лежал. Военврач продолжал копаться в его ранах, манипулируя над ними инструментом.
– Все. Можно повязки накладывать, – резюмировал он и с близкого расстояния посмотрел в глаза Щукину, а потом резко, чтобы привести того в чувство, задал ставший привычным вопрос: – Фамилия, звание, номер части.
– С ногами что, товарищ военврач? – умоляющим тоном спросил Егор, кривя лицо от неимоверной боли.
– Жить будешь. А танцевать пару месяцев тебе, солдат, не придется. В госпиталь поедешь, – ответил ему доктор, сунув руку в карман галифе, вытаскивая из него портсигар, и вышел из палатки.
– Как в госпиталь? – прошептал ему вслед разведчик. – А ребята, а полк? Никуда я не поеду. Тут меня лечите!
Но его уже никто не слушал. Фельдшер и медицинская сестра склонились над ногами Егора и начали накладывать на них бинты.
– Повезло парню! – донеслись из-за пределов палатки слова военврача, произносимые кому-то. – Три пули навылет и одна по касательной. Так удачно прошли, что ни кости, ни сухожилия не задели. Мясо вырвали, и все. Если с лечением не тянуть, то через пару-тройку месяцев ходить будет. Только в госпиталь его надо отправлять. Я свою работу целиком сделал.
– Хорошо, что так! – прозвучал в ответ голос, принадлежавший, как понял Егор, начальнику штаба полка. – Жаль, что он нас покинет. Хороший разведчик! С самого формирования у нас был. Столько всего сделал. Через такое прошел. Многих научил. Из первоначального состава взвода он единственный уцелел на сегодня.
Егор все слышал, но не обращал внимания на лестные слова о себе. Сейчас его волновало только расставание со ставшей родной воинской частью. Он выбывал из состава полка по причине отправки на лечение в госпиталь, откуда редко кому из простых солдат удается вернуться именно туда, где они служили ранее. Скорее всего, его будет ждать впереди новый взвод, иной полк, другая дивизия.
Он действительно прибыл в двадцать седьмой артполк в первые недели его формирования, когда еще и сам взвод разведки не был полностью укомплектован людьми. Личный состав все еще прибывал, полным ходом шло боевое слаживание, обучение пополнения, освоение приемов и методов ведения разведки. Егор пережил все это. Учился сначала сам, потом применял боевую науку на практике, набирался опыта, а затем учил других.
Глава 2
Рано утром, когда едва начался рассвет, чьи-то сильные руки подхватили за полы плащ-палатку, на которой лежал раненый сержант Щукин, и понесли его через лес в неизвестном направлении. Перед собой он видел только темное небо и ветви деревьев и окончательно пришел в себя только тогда, когда запахло конским навозом, а его самого переложили на сани рядом с еще одним раненым бойцом. Сформированная обозная колонна по чьей-то команде разом тронулась с места и, немного растянувшись по лесной дороге, со скоростью чуть быстрее пешего человека поползла куда-то.
– Насилу успел! – часто дыша от интенсивного бега, прокричал кто-то рядом, возле саней, на которых лежал Егор.
Возле дороги и неспешно движущейся санитарной колонны появились четверо солдат в ватниках и с автоматами за спинами.
– Товарищ сержант! – радостно произнес кто-то из подбежавших.
Бойцы почти выстроились вдоль саней и стали идти параллельно с ними, на ходу разглядывая Щукина. Это были солдаты его отделения, его подчиненные. Самый рослый из них участвовал с Егором в последнем поиске и входил в группу захвата. Именно этот боец устранил в окопе немецкого солдата-связиста, а потом брал в плен гитлеровского офицера и уносил его на себе, в сопровождении товарищей и под прикрытием командира взвода и сержанта Щукина.
Пешие разведчики сначала молчали. Потом тот, что был в поиске с Егором, произнес:
– Фрица доставили как положено, товарищ сержант. В штаб передали. Офицер он. А утром про вас узнали и про товарища лейтенанта.
Солдат держал в руке вещмешок. Другой боец нес шинельную скатку. Оба как по команде положили свои ноши в изголовье саней, на которых везли Щукина.