Щукин тут же подумал, что врач не обманет, раз подготовка к операции началась. Он выхватил кружку из рук санитара и жадно выпил спирт до самого дна, почти не чувствуя его вкуса.
– Ого! – пронеслось по палате.
– Довели человека, – тихо добавил кто-то.
Измотанный переживаниями, Егор уронил голову на подушку и тут же уснул. Спирт обессилил его, ударил по ослабленному ранением, кровопотерей и избытком чувств организму.
Очнулся он уже в операционной. К его губам снова подносили кружку не то с водой, не то со спиртом. Он опять пил из нее, не ощущая вкуса. Просто глотал, что подали. Врач произносил персоналу команды. Кто-то рядом с Егором суетился. Его руки и ноги привязывали к поручням на операционном столе. Полным ходом шла подготовка к спасительным для него действиям. Он лежал и верил, что все получится, надеялся на лучшее и готов был терпеть для этого любые мучения, что уготовила ему судьба.
– С Богом! – тихо произнес врач, поправляя на лице в очках марлевую повязку.
– А ты не стесняйся, разведчик, кричи, если невмочь терпеть будет, – прозвучал над головой Егора чей-то бас, а над его лицом склонилась голова санитара. – Тут все кричат. Тут можно.
Щукин обессиленно закивал ему в ответ. Но кричать в итоге не пришлось. Обильная доля спирта в крови очень сильно притупила в нем боль. К тому же сыграл свою роль настрой бойца, его мысленная готовность к терпению, к страданию, к сильным переживаниям. Он выстоял, выдержал весь процесс, продолжавшийся около получаса. Потом, когда доктор дал команду на перевязку, что означало конец операции, Егор отключился и проспал до обеда следующего дня.
– Как самочувствие? – спросил его врач, но не тот, который чистил рану в ноге, а другой, чье лицо разведчику было незнакомо.
– Болит, – просто ответил раненый, чувствуя тупую тяжесть в прооперированной конечности.
– Это хорошо. Должна болеть, – произнес врач и добавил к сказанному вопрос, которым доктора обычно контролируют сознание солдат: – Откуда родом?
Егор натянуто улыбнулся.
– Из-под Тулы, – ответил он и ошарашил того неожиданной фразой: – Есть хочу!
– Ого! – заулыбался врач. – Ну если так, то жить точно будешь. Значит, на поправку пойдешь!
– Ну, разведчик! Ну даешь! Переполошил ты наш улей! Вчера весь вечер только о тебе и говорили. Думали, не сдюжишь! А ты молодцом был! – заговорил с Егором один из раненых в палате, что подсел к нему на кровать, как только помещение покинул военврач.
– А «вальтер», разведчик, у тебя откуда? Как пронес? Нас всех шмонали, все наизнанку вывернули. А ты взял и пронес! – ухмылялся другой солдат, что на костылях подошел к койке Щукина.
– Так я же разведчик! – скупо, но с ухмылкой на лице ответил Егор.
– И то верно! – услышал он в ответ.
– Так, может, и мина противотанковая у тебя с собой есть? – съязвил тот, что был на костылях.
– Есть, конечно! – заулыбался, отвечая, Щукин. – Там, в вещмешке, посмотри.