Пути и Двери

Люди стали агрессивными и всё чаще велись разговоры о том, чтобы изгнать Винча с его питомцем из Ламморы. Взрослым и детям снились кошмары, природы которых они не могли объяснить. И проще всего было списать дурное самочувствие на внешние силы. К примеру, на злобного рлока, питающегося человечьими душами.

Адское пекло подкосило и Мохнатого. Рлоки — жители Заполярья, они с трудом адаптируются к южным широтам. Когда нет дождей и прохлады, хищник становится подавленным, внутри него накапливается ярость. Зверю плохо — слишком густой подшерсток, слишком толстая жировая прослойка.

— Так чего же ты хочешь? — прямо спросил Светогор, сделав внушительный глоток из глиняной кружки. В кружке был квас. — Я не умею переделывать животных. Такое было по плечу Демиургам… а я — скромный творец иллюзий и домашних парков.

— Вот, — мастер ножей поднял указательный палец. — Поэтому я к тебе и обратился, дружище.

Маг не ответил.

Он вообще не понимал, что происходит.

Друзья сидели в трактире «Два моста» — единственном питейном заведении Ламморы, где научились готовить приличный квас. А еще тут можно было заказать отменную жареную рыбу с тушеным картоплем и зеленью. Впрочем, завсегдатаи перешли на квас и холодную окрошку — есть в последние дни особо не хотелось.

Странное зрелище представляла эта парочка. Светогор — кряжистый и бородатый северянин, проходивший обучение в Роккевениуме. Волшебник даже в лютую жару носил мантию, подпоясанную шикарным кушаком — из тех, что расшиты золотом и имеют по десять-пятнадцать потайных карманчиков для эликсиров и порошков. От колдуна веяло свежестью и улкундарским лосьоном. Винч выглядел менее респектабельно — лысеющий коротышка, выросший на западном побережье Тверди. Серый балахон, два шрама на виске и пронзительные голубые глаза. Типичный представитель Гильдии Ножей, с которым даже лихие рубаки предпочитали не связываться. Рлок мастера был заперт в подвале и не явился на встречу.

— Как всем известно, — продолжил Винч, наполнив опустевшую кружку квасом из березового жбана, — мне запретили отпускать Мохнатого на прогулки. А еще обязали оснастить подвал кельи бронированной дверью с тремя запорами, чтобы зверюга не поел местную детвору.

Светогор фыркнул.

— Я в курсе.

— А в подвале мрачно и одиноко, — продолжил Винч. — Вот я сижу здесь с тобой, а он совершенно один, понимаешь?

Волшебник погрозил собеседнику пальцем:

— Ментальные путешествия. Его разум бродит сейчас в таких местах, что нам и не снились.

— Бродит, — согласился мастер. — А что еще ему остается, этому несчастному разуму? Скажи мне, друг Светогор, ты согласился бы сидеть в подвале половину своей жизни?

— Так уж и половину, — пробурчал волшебник.

— Ладно, несколько часов. Это ничего не меняет.

Трактир постепенно наполнялся посетителями. Снаружи сгустилась ночь, загорелись газовые и магические фонари. Рука невидимого исполина стала зажигать звезды. Выкатилась вторая луна.

Окна западной и восточной стен были распахнуты настежь. По залу гуляли сквозняки, что приносило облегчение.

— Вернемся в начало разговора, — предложил Светогор. — Чего ты от меня хочешь, мастер?